ОСТОРОЖНО, ПРОПАСТЬ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ОСТОРОЖНО, ПРОПАСТЬ

Вся моя критика слишком бурного развития финансового сектора последних двадцати-тридцати лет отнюдь не говорит о том, что финансы в целом — это зло. Напротив, если бы мы послушались Адама Смита, который выступал против обществ с ограниченной ответственностью (см. Тайну 2), или Томаса Джефферсона, который считал банковскую сферу «более опасной, чем регулярные армии», наша экономика до сих пор состояла бы если не из булавочных фабрик Адама Смита, то из «сатанинских мельниц» викторианской эпохи.

Но тот факт, что финансовое развитие играет важную роль в развитии капитализма, не означает, что все формы финансового развития хороши.

Необходимым для экономического развития, но потенциально нецелесообразным и даже разрушительным делает финансовый капитал его большая ликвидность по сравнению с промышленным капиталом. Предположим, вы владелец фабрики, которому внезапно потребовались деньги на закупку сырья или станков, необходимых для выполнения неожиданно появившихся дополнительных заказов. Предположим также, что вы уже вложили все, что у вас есть, в строительство фабрики и закупку необходимых машин и исходных ресурсов. Вы будете рады, что есть банки, готовые одолжить вам деньги, в расчете на то, что с этих новых вложений вы получите дополнительную прибыль (используя свою фабрику в качестве обеспечения займа). Или, предположим, вы хотите продать половину своей фабрики (скажем, чтобы заняться новым направлением бизнеса), но никто не купит половину здания и половину производственной линии. В этом случае вы с облегчением узнаете, что можно выпустить акции и продать половину ваших акций. Иными словами, финансовый сектор помогает компаниям расширяться и диверсифицировать производство, благодаря способности финансовой системы превращать неликвидные активы, такие как здания и станки, в ликвидные, такие как займы и акции.

Однако сама ликвидность финансовых активов таит в себе потенциальную опасность для экономики в целом. Строительство фабрики занимает не меньше нескольких месяцев, а то и лет, а накопление технологических и административных знаний, необходимых для создания компании международного класса, требует десятилетий. Финансовые активы, напротив, могут перемещаться и перегруппировываться за считанные минуты, если не секунды. Эта огромная временная пропасть создает серьезные трудности, так как финансовый капитал «нетерпелив» и ищет быстрой наживы (см. Тайну 2). Отсюда возникает экономическая нестабильность, так как ликвидный капитал мечется по миру непредсказуемо и «иррационально», как мы только что убедились. Но еще важнее, что в перспективе ослабляется рост производительности, так как сокращаются долгосрочные инвестиции ради удовлетворения «нетерпеливого капитала». В результате, несмотря на грандиозный успех в «углублении финансового рынка» (то есть, в увеличении соотношения между финансовыми активами и ВВП), экономический рост за последние годы лишь замедлился (см. Тайны 12 и 13).

Таким образом, именно потому, что финансы чутко реагируют на изменение возможностей получения прибыли, они могут стать опасны для экономики в целом. Поэтому Джеймс Тобин, лауреат Нобелевской премии 1981 года по экономике, говорил о необходимости «подсыпать песку в колеса наших чересчур деятельных международных финансовых рынков». С этой целью Тобин предложил ввести налог на финансовые операции, предназначенный специально для того, чтобы замедлить денежные потоки. Недавно так называемый «налог Тобина», до последнего времени считавшийся табу в «приличном обществе», был поддержан британским премьер-министром Гордоном Брауном. Но налог Тобина — не единственный способ уменьшить пропасть в скорости движения финансов и реального сектора экономики. Другие средства включают в себя создание барьеров для враждебного поглощения (тем самым мы уменьшим прибыли от спекулятивных инвестиций в акционерный капитал), запрет на продажу ценных бумаг без покрытия (практика продажи акций, которыми в данный момент вы не владеете), увеличение размера предписываемой маржи (той части денег, которая должна быть уплачена вперед при покупке акций) и установление ограничений на движение капитала между странами, особенно в случае развивающихся стран.

Это не значит, что данный разрыв между финансами и реальным сектором должен быть сокращен до нуля. Финансовая система, полностью синхронизированная с реальной экономикой, будет бесполезна. Весь смысл финансов в том, что они могут двигаться быстрее, чем реальная экономика. Но если финансовый сектор движется слишком быстро, он может вызвать крах реальной экономики. В нынешних обстоятельствах нам необходимо переориентировать финансовую систему так, чтобы она позволяла компаниям проводить долгосрочные капиталовложения в физический капитал, в профессиональные навыки персонала и в организации, которые в конечном счете и являются источником экономического развития, и при этом обеспечивать этим капиталовложениям необходимую ликвидность.