ВОДА НЕ ПРОСАЧИВАЕТСЯ ВНИЗ

ВОДА НЕ ПРОСАЧИВАЕТСЯ ВНИЗ

Перераспределение доходов снизу вверх было бы оправдано, если бы привело к ускорению экономического роста. Но суть в том, что на самом деле с началом в 1980-х годах неолиберальной реформы, ориентированной на поддержку богатых, экономический рост замедлился. По данным Всемирного банка, в 1960–1970-х годах мировая экономика в расчете на душу населения развивалась с темпами свыше 3%, а с 1980-х годов ее рост составлял 1,4% в год (1980–2009).

Словом, начиная с 1980-х годов, мы отдавали богатым больший кусок нашего пирога, в надежде, что они создадут больше богатства и в дальнейшем сделают пирог больше, чем тот мог бы стать при иных обстоятельствах. Богатые благополучно получали свой кусок побольше, но в действительности даже сократили скорость, с которой растет пирог.

Проблема в том, что концентрация доходов в руках инвестора, будь то класс капиталистов или сталинский плановый орган, не приводит к увеличению темпов роста, если инвестор не увеличивает инвестиции. Когда Сталин передал все доходы в распоряжение управления по планированию под названием Госплан, по крайней мере была гарантия, что сосредоточенный доход будет обращен в инвестиции (пусть даже на продуктивность капиталовложений неблагоприятно влияют такие факторы, как трудность планирования и проблема стимулирования труда — см. Тайну 19). Капиталистическая экономика такого механизма не имеет. Убедитесь сами: несмотря на увеличивающееся с 1980-х годов неравенство, инвестиции как доля совокупного продукта упали в экономике всех стран «большой семерки» (США, Японии, Германии, Великобритании, Италии, Франции и Канады) и в большинстве развивающихся стран.

Даже когда распределение дохода снизу вверх создает большее богатство, чем возможно было бы достичь иначе (чего, повторяю, не происходило), нет никакой гарантии, что бедняки смогут воспользоваться этими дополнительными доходами. Повышение благосостояния на вершине пирамиды могло бы рано или поздно «просочиться вниз» и принести пользу бедным, но с уверенностью утверждать это нельзя.

Спору нет, «просачивание» — неглупая идея. У нас нет возможности оценивать влияние перераспределения доходов лишь по его сиюминутному эффекту, каким бы положительным или отрицательным он ни выглядел. Когда у богатых больше денежных средств, они могут направить их на увеличение инвестиций и повысить экономический рост, и в этом случае долгосрочным результатом перераспределения доходов снизу вверх может оказаться рост в абсолютных показателях (хотя и не обязательно в относительной доле) дохода, получаемого каждым.

Проблема, однако, в том, что если процесс предоставить рынку, большого просачивания, как правило, не происходит. Например, если снова обратиться к данным ИЭП, верхние 10% населения США с 1989 по 2006 годы распоряжались 91% прироста дохода, а верхний 1% забирал 59%. Напротив, в странах, где развиты структуры «государства всеобщего благосостояния» через налоги и отчисления распределять блага экономического прироста, который приходит (если приходит) вслед за перераспределением дохода снизу вверх, намного легче. И действительно, до вычета налогов и отчислений распределение доходов в Бельгии и Германии более неравное, чем в Соединенных Штатах, тогда как в Швеции и Нидерландах — примерно такое же, как в США[8]. Иными словами, чтобы вода с вершины начала просачиваться вниз в заметных объемах, требуется электронасос в виде «государства всеобщего благосостояния».

И наконец, что не менее важно: существует множество причин полагать, что перераспределение доходов сверху вниз может способствовать росту, если осуществлять его правильным образом и в правильное время. Например, при таком экономическом спаде, как сегодняшний, лучший способ поднять экономику — это перераспределить богатство сверху вниз, так как бедные обычно тратят большую часть своих доходов. Благотворный для экономики эффект лишнего миллиарда долларов, выданного семьям с низким доходом через увеличение социальных выплат, будет выше, чем от той же суммы, выданной богатым посредством сокращения налогов. Более того, если зарплаты не заморожены на уровне или ниже прожиточного минимума, дополнительные доходы могут стимулировать вложения работников в свое образование и здоровье, что увеличит их производительность труда и тем самым экономический рост. Кроме того, большее равенство доходов будет способствовать социальному миру, снижая число забастовок и правонарушений, что, в свою очередь, может стимулировать инвестирование, поскольку уменьшает опасность сбоев производственного процесса, а значит, и процесса создания богатства. Многие исследователи полагают, что подобный механизм работал в «золотой век капитализма», когда низкое неравенство доходов соседствовало с быстрым экономическим ростом.

При таком подходе нет причин предполагать, что перераспределение доходов снизу вверх ускорит инвестирование и экономический рост. В общем, такого еще и не бывало. Даже когда наблюдается рост, «просачивание» через рыночный механизм крайне ограничено, как можно убедиться в вышеприведенном сравнении США с другими богатыми странами, имеющими развитую систему социального обеспечения.

Если мы просто сделаем богатых еще богаче, остальных, то есть нас, это не сделает богаче. Если мы хотим, чтобы перераспределение более высоких доходов в пользу богатых приносило пользу остальной части общества, необходимо при помощи мер государственной политики (например, сокращая налоги для состоятельных людей и богатых корпораций в зависимости от объема их инвестиций) вынуждать богатых осуществлять более крупные инвестиции ради увеличения экономического роста — с тем чтобы впоследствии и богатые, наравне со всеми остальными, пользовались плодами этого роста через социальные механизмы «государства всеобщего благоденствия».