КАРЛОС ГОН — ВОПЛОЩЕНИЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

КАРЛОС ГОН — ВОПЛОЩЕНИЕ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

Карлос Гон родился в 1954 году в семье ливанцев в бразильском городе Порту-Велью. В шесть лет он с матерью переехал в Ливан, в Бейрут. Окончив там среднюю школу, он отправился во Францию и получил инженерные дипломы двух самых престижных учебных заведений страны — Политехнической школы и Высшей горной школы в Париже. За восемнадцать лет работы у французского производителя шин «Мишлен», куда Гон поступил на работу в 1978 году, он снискал репутацию результативного менеджера, наладив работу не приносившего прибыли южноамериканского направления и успешно проведя слияние филиала компании в США с «Юниройял Гудрич», что удвоило объем операций «Мишлен» в США.

В 1996 году Гон перешел на работу во французский государственный автомобилестроительный концерн «Рено» и сыграл ключевую роль в возрождении компании, укрепив свою репутацию как руководителя, готового безжалостно урезать расходы. Именно там он заработал прозвище «Убийца издержек», хотя в действительности его подход был не настолько авторитарным, как подразумевает подобное имя. Когда в 1999 году «Рено» приобрел японскую компанию «Ниссан», Гон был отправлен в Японию наладить работу убыточного автопроизводителя. Поначалу он столкнулся с резким сопротивлением своему неяпонскому стилю управления, допускавшему, в частности, увольнение рабочих, но за несколько лет Гон сумел кардинально улучшить дела компании. После этого японцы признали его своим, причем до такой степени, что сделали персонажем комиксов-манга, что сопоставимо с причислением к лику блаженных в католической церкви. В 2005 году Карлос Гон снова поразил мир, вернувшись в «Рено» в качестве генерального директора и президента, при этом оставаясь сопредседателем совета директоров «Ниссан» — подвиг, который кто-то уподобил работе футбольного тренера с двумя командами сразу.

Биография Карлоса Гона соединяет в себе сюжеты всей глобализации. Люди мигрируют в поисках лучшей жизни, иногда едут буквально на другой конец света, как семья Гона. Некоторые из мигрантов, как мать Гона, возвращаются домой. В этом резкое отличие сегодняшнего дня от тех времен, когда, например, итальянские иммигранты в США не учили своих детей итальянскому, преисполненные решимости не возвращаться в Италию и желающие, чтобы их дети полностью ассимилировались. Сегодня многие молодые люди из бедных стран, наделенные честолюбием и умом, едут учиться в богатую страну, как это сделал Гон. Многие менеджеры работают в компаниях, базирующихся в других странах, что зачастую означает, что им придется жить и работать в третьей (или четвертой) стране, поскольку их компания — «транснациональная». Гон, ливано-бразильский репатриант, работал в двух французских компаниях в Бразилии, США и Японии.

Как гласит распространенное утверждение, в нашем глобализованном мире национальность капитала — понятие бессмысленное. Корпорации могут быть основаны и по-прежнему иметь штаб-квартиру в определенной стране, но они выходят за пределы своих национальных границ. Сейчас они осуществляют свои операции там, где выше прибыль. Например, штабквартира швейцарского пищевого гиганта «Нестле» расположена в швейцарском городе Веве, но в Швейцарии производится менее 5% ее продукции. Даже если считать, что «домом» «Нестле» является не Швейцария, а Европа, то и тогда «домашние предприятия» приносят лишь около 30% ее доходов. За пределами страны основания транснациональные корпорации осуществляют не только операции низшего звена, такие как производство. Сегодня даже более сложная деятельность, такая как научно-исследовательская работа, нередко проводится за пределами страны основания — все чаще и чаще, в развивающихся странах, таких как Китай и Индия. Даже топ-менеджеры подобных компаний отбираются, подобно Гону, из международной копилки талантов, а не исключительно из национальной.

Главная идея состоит в том, что для компании больше нет понятия верности нации. Бизнес будет делать то, что необходимо для увеличения прибыли, даже если это наносит ущерб родной стране тем, что закрываются заводы, сокращаются рабочие места и даже ввозятся иностранные рабочие. Поэтому часто утверждается, что налагать ограничения на иностранное участие, как это ранее делали многие правительства, — неразумно. Страну не должно беспокоить, владеют ли компанией граждане этой страны или иностранцы, до тех пор пока компания производит богатство и создает рабочие места в этой стране. Сегодня все основные компании готовы в поисках новых прибылей двинуться куда угодно, и если усложнить процесс инвестирования для иностранных компаний, это будет означать, что ваша страна недополучит своей выгоды от этих иностранных компаний, определивших инвестиционные перспективы вашей страны как положительные. Логично, не так ли?