КАК ВЫШЛО ЧТО НИКТО НЕ СУМЕЛ ЭТОГО ПРЕДВИДЕТЬ?

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

КАК ВЫШЛО ЧТО НИКТО НЕ СУМЕЛ ЭТОГО ПРЕДВИДЕТЬ?

В ноябре 2008 года королева Елизавета II нанесла визит в Лондонскую школу экономики, в состав которой входит один из самых уважаемых экономических факультетов в мире. После выступления одного из профессоров, Луиса Гарикано, говорившего об охватившем весь мир финансовом кризисе, королева спросила: «Как вышло, что никто не сумел этого предвидеть?»

Королева задавала вопрос, который засел в умах большинства людей с самого начала кризиса — с осени 2008 года.

Последние пару десятилетий все эти высокообразованные эксперты — от экономистов-нобелевских лауреатов и всемирно известных финансовых аналитиков до пугающе умных молодых инвестиционных банкиров с экономическими дипломами лучших университетов мира, — твердили нам, что с мировой экономикой все в порядке. Нам говорили, что экономисты наконец нашли волшебную формулу, позволяющую экономике наших стран быстро расти и удерживать низкую инфляцию. Говорили об экономике по принципу «Трех медведей», когда все в самый раз — не слишком горячо, не слишком холодно. Алан Гринспен, бывший председатель совета управляющих Федеральной резервной системы (американского Центробанка), два десятилетия руководивший крупнейшей и — финансово и идеологически — самой влиятельной экономикой, удостоился титула «маэстро». Так озаглавил свою книгу о нем журналист Боб Вудворд, прославившийся расследованием Уотергейтского скандала. Преемник Гринспена, Бен Бернанке, говорил об эпохе «великого успокоения», которая наступила с обузданием инфляции и исчезновении бурных экономических циклов (см. Тайну 6).

Поэтому для большинства людей, включая королеву, оказалось большой загадкой, что в мире, где умные экономисты должны были разобраться со всеми основными проблемами, что-то может так грандиозно рухнуть. Как могли настолько ошибаться все эти толковые мальчики с дипломами лучших университетов, со всеми гиперматематическими уравнениями, которые лезли у них из ушей?

Узнав о выраженной королевой озабоченности, Британская академия созвала! 7 июня 2009 года заседание с участием ряда ведущих экономистов из академических кругов, представителей финансового сектора и правительства. Результаты этого заседания были переданы королеве в виде письма, датированного 22 июля 2009 года. Составили письмо профессор Тим Бесли, видный профессор экономики в ЛШЭ, и профессор Питер Хеннесси, известный историк, работающий в колледже Королевы Марии Лондонского университета{58}.

В этом письме профессора Бесли и Хеннесси говорили, что отдельные экономисты компетентны и «сами по себе выполняют свою работу как следует», но в преддверии кризиса они «не смогли за деревьями увидеть лес». По утверждениям Бесли и Хеннесси, произошла «ошибка коллективного воображения многих талантливых людей, как в этой стране, так и в международном масштабе, когда оно не смогло осознать угрозу, нависшую над системой в целом».

Ошибка «коллективного воображения»?! Но разве большинство экономистов, включая большинство (но не всех) тех, кто присутствовал на заседании Британской академии, не говорили нам, остальным, что свободные рынки работают лучше всего, поскольку они «рациональны» и «индивидуалистичны», а значит знают, чего мы хотим для себя (и только для себя — возможно, за исключением наших ближайших родственников) и как получить то, что мы хотим, наиболее эффективным образом? (см. Тайны 5 и 16). Не припоминаю в экономике большой дискуссии о воображении, особенно коллективном, а я профессионально занимаюсь этой наукой последние двадцать лет. Я даже не уверен, найдется ли место такой концепции, как воображение, коллективное оно или еще какое-нибудь, в доминирующем в экономике рационалистическом дискурсе. Великие люди экономического мира Британии фактически признавались, что не знают, где именно произошел сбой.

Но это заведомое принижение их роли. Экономисты — не невинные исполнители, которые выполнили на совесть работу в узких рамках своих профессиональных знаний, а потом их коллективно подвел кризис, который выпадает «раз в сто лет» и никто не может его предсказать.

За последние тридцать лет экономисты сыграли важную роль в подготовке условий для возникновения кризиса 2008 года (и десятка менее крупных финансовых потрясений, которые ему предшествовали, начиная с 1980-х годов, таких как долговой кризис стран «третьего мира» в 1982 году, мексиканский кризис песо в 1995 году, азиатский кризис 1997 года и российский кризис 1998 года), предоставляя теоретические обоснования для финансовой дерегуляции и безудержной гонки за сиюминутными прибылями. Если смотреть более широко, они выдвигали теории, оправдывающие политику, которая привела к замедлению роста, увеличению неравенства, повышению негарантированности рабочих мест и к участившимся финансовым кризисам, неотступно преследовавшим мир в последние три десятилетия (Тайны 6, 12, 13 и 21). Помимо этого, они проталкивали меры, которые ухудшали перспективы долгосрочного развития в развивающихся странах (см. Тайны 7 и 11). В богатых странах эти же экономисты убеждали людей в огромной значимости излишне переоцененных новых технологий (Тайна 4), делали жизнь людей все более и более нестабильной (Тайна 6), требовали не обращать внимания на утрату страной контроля над национальной экономикой (Тайна 8) и благодушно принимать деиндустриализацию (Тайна 9). Кроме того, они выдвинули целый ряд аргументов, пытаясь убедить нас, что все эти экономические результаты, которые у многих людей в мире вызывают нарекания, — такие как все увеличивающееся неравенство (Тайна 13), запредельные вознаграждения руководству корпораций (Тайна 14) или крайняя нищета в бедных странах (Тайна 15) — вещи неизбежные, которые объясняются человеческой природой, эгоистичной и рациональной, и необходимостью вознаграждать людей сообразно их вкладу в производство.

Иными словами, экономическая теория оказалась не просто неадекватной. Экономика, в том виде, в котором она практикуется последние три десятка лет, для большинства людей оказалась попросту вредоносной.