3.2. Управление формированием интеллектуально-кадрового потенциала инновационном экономики [122]

3.2. Управление формированием интеллектуально-кадрового потенциала инновационном экономики [122]

Сегодня принято считать, что переход России на инновационный путь развития является безальтернативной необходимостью. Эта позиция нашла отражение в официальных документах федерального и регионального уровней управления, активно обсуждается в научном и профессиональном сообществе. Статистические данные показывают, что в России инновационная сфера, призванная обеспечить реальную модернизацию экономики, находится в сложном положении.

В последние десятилетия практически все предприятия вынуждены были радикально сократить объемы научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ. В таблице 3.1, построенной по официальным данным Росстата, приведены показатели, характеризующие инновационную активность российской экономики. Они свидетельствуют, что за последние 20 лет в стране более чем в 4 раза снизилась инновационная активность предприятий. Если доля промышленных предприятий, ведущих разработку и внедрение нововведений, в конце 1980-х годов составляла около 60 %, то в 1996 г. эта цифра снизилась уже до 5,2 % и лишь в 1997 г. начала медленно расти, достигнув в 2001 г. 14,0 %.

Доля инновационной продукции в общем объеме отгруженной продукции в 2003 г. составила по промышленности в целом 4,4 %, при этом наиболее высокие показатели выявлены в машиностроении и металлообработке (10,3 %), химической и нефтехимической промышленности (6,9 %), пищевой промышленности (5,4 %), черной металлургии (4,8 %). В электроэнергетике и топливной промышленности она составляет 1,2 и 1 % соответственно. При этом было приобретено более 22,5 тыс. новых технологий и 68 % из них связаны с приобретением оборудования. К концу 2008 г. – началу 2009 г. удельный вес инновационно-активных предприятий промышленности стал несколько снижаться и составил 12,1 %. При этом доля инновационной продукции в выпуске сократилась до 2,5 %. Принципиально новые технологии были применены на незначительном количестве предприятий (8,1 % от общего числа).

Таблица 3.1. Показатели инновационности российской экономики, %

Источник: Интернет-сервер Росстата // www.gks.ru .

Одной из традиционных проблем российской политики стимулирования инновационного развития является недофинансирование соответствующих видов деятельности. Внутренние затраты на исследования и разработки, исчисленные в процентах к валовому внутреннему продукту, в России значительно ниже, чем в ряде стран мира, более развитых в научнотехнологическом отношении. Объем финансирования из всех источников в РФ стабильно находится в диапазоне лишь (1,0..1,3)% от ВВП. При этом Китай с 2004 года превысил наши показатели, выделив 1,23 % ВВП на исследования и разработки.

Однако успешность научных и технологических исследований, новых разработок (и это не раз доказано в научно-технической истории человечества) не зависит напрямую от объема финансирования. Хотя, мы не будем отрицать наличия этой связи. Она, безусловно, есть, но здесь присутствует не прямая пропорциональная зависимость. Если рассматривать данную деятельность как один из видов общественного производства, продуктом которого являются новые идеи и разработки, то справедливо применить общие подходы, известные из теории производства. Их суть состоит в том, что для успешной производственной деятельности необходимо наличие факторов производства. Поэтому, несмотря на важность укрепления материально-технической базы научной и инновационной деятельности, на что справедливо обращается внимание многими исследователями, не меньшее значение имеет кадровая составляющая.

Российская власть отчетливо понимает потребность в подготовке кадров для научной и инновационной сферы. На решение имеющихся в этой области проблем направлено утвержденная постановлением Правительства Российской Федерации № 568 от 28 июля 2008 г. федеральная целевая программа «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009–2013 годы. По мнению разработчиков этой программы, «основу государственного сектора науки и высшего образования в перспективе составят технически оснащенные на мировом уровне, укомплектованные квалифицированными кадрами, достаточно крупные и финансово устойчивые научные и образовательные организации».

Столь большое внимание именно государственному сектору науки, по нашему мнению, не случайно. На это влияют два фактора: управленческий и структурный. Рассмотрим каждый из них.

Управляемость является важнейшим свойством больших систем. Этим термином мы обозначаем «способность системы определенным образом в заданном направлении и временных границах реагировать на сигналы управления или на управленческое воздействие» [123] . Вообще говоря, российский сектор науки и инноваций имеет две составляющие – государственную (организации государственных академий наук, исследовательские подразделения государственных вузов, ведомственные научно-исследовательские институты и пр.) и негосударственную (частные исследовательские центры, общественные академии по отраслям наук и др.). Но в силу особенностей системы государственного регулирования, складывающейся в России, возможность влияния государственных органов на поведение негосударственных экономических субъектов весьма ограничена. Мало того, вследствие проведения мероприятий административной реформы, эти возможности существенно сокращаются.

Рассмотрим структурный фактор. Наше понимание его базируется на предложенной Миропольским Д.Ю. [124] двухсекторной технологической модели национальной экономики. Не вдаваясь подробно в существо этой модели, отметим ее основную идею. В экономике могут быть выделены два сектора. Первый из них производит традиционный (и, отметим, постепенно устаревающий) продукт по устоявшимся технологиям. Этот сектор прибыльный, но его расширение не вполне оправданно, т. к. происходит насыщение рынка, и возникают спросовые ограничения. Второй же сектор ориентирован на производство инновационного продукта (Миропольский Д.Ю. предлагает термин «пионерный продукт»). Особенностью этого продукта является то, что для его производства необходимы новые, нетрадиционные технологии; спрос на этот продукт в обществе пока еще слабо выражен, хотя в перспективе он может стать существенным. В итоге второй сектор в коротком периоде является нетто-потребителем ресурсов, не принося прибыли.

Строго говоря, из проведенных построений вытекает, что инновационный сектор нежизнеспособен (более подробно данная точка зрения анализируется в первом разделе первой главы данной монографии). Он высокорисковый, неприбыльный. С позиций неоклассического экономического анализа, он не выдержит конкуренции с традиционным сектором и «схлопнется». Но эти выводы справедливы лишь для короткого периода. С течением времени, по мере накопления технологического опыта, изменения общественных приоритетов, трансформации структуры экономически и физически доступных обществу ресурсов, а также под влиянием других факторов, происходит «дрейф» конкретных технологий и производств из инновационного в традиционный сектор. При этом, по мере устаревания технологий и производств традиционного сектора, они (по крайней мере, некоторые из них) постепенно выводятся из хозяйственной жизни: либо безвозвратно, либо сохраняясь как экономические реликты. Следовательно, в длинном периоде наличие неприбыльного инновационного сектора не только оправданно, но и необходимо для развития хозяйственной системы.

Однако, здесь возникает вопрос: каковы стимулы хозяйствующих субъектов к существованию и развитию инновационного сектора? На наш взгляд, объективных экономических интересов у экономических субъектов для развития этого сектора недостаточно. Это – один из известных «провалов рынка». Следовательно, необходима активная государственная политика, стимулирующая развитие этого сектора национальной экономики. Именно поэтому, на современном этапе развития, когда возможности дальнейшего повышения эффективности российской экономики за счет экстенсивного наращивания производства в отраслях, создающих низкий уровень добавленной стоимости (нефте– и газодобыча, лесозаготовка, выплавка черных и цветных металлов и др.), во многом исчерпаны, возникла необходимость более активного развития государственного сектора науки.

При этом из всей совокупности ресурсов, необходимых для развития науки особую роль играет кадровый. Это связано с тем, что исследователи, научные работники, как и вообще люди любой творческой профессии, требуют для своей подготовки значительного времени и усилий. Поэтому предложение на этом сегменте рынка труда неэластично по цене. Точнее, здесь наблюдается эффект «односторонней эластичности». При снижении уровня реальной заработной платы, предложение труда на этом рынке снижается. Бывшие исследователи вынуждены проявлять мобильность: либо профессиональную (меняя профессию), либо территориальную (покидая регионы и страны с депрессивной наукой). Поэтому, если в дальнейшем будет происходить рост реальной заработной платы, это не приведет к росту предложения труда ученых: физик или биолог, в течение нескольких лет проработавший в банке или на госслужбе, дисквалифицируется как ученый, а «утекшие за границу мозги», как правило, не возвращаются. Все эти эффекты в полной мере ощутила на себе российская наука в последнем десятилетии ХХ в. – первом десятилетии века XXI.

В силу указанных обстоятельств, в Программе социально-экономического развития Российской Федерации на среднесрочную перспективу (20062008 гг.), утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 19 января 2006 г. № 38-р, отмечалось, что для обеспечения инновационной направленности экономического роста требуется повышение роли научных исследований и разработок, превращение научного потенциала в один из основных ресурсов устойчивого экономического роста путем кадрового обеспечения инновационной экономики. Отсутствие программной поддержки воспроизводства научных и научно-педагогических кадров со стороны государства может привести к снижению инновационной направленности экономического роста, к неиспользованию научного потенциала в качестве основного ресурса устойчивого экономического роста, что неминуемо приводит к его деградации.

Необходимо отметить и еще один эффект, подрывающий интеллектуально-кадровое обеспечение российской науки. Помимо влияния профессиональной и территориальной мобильности, на численность ученых весьма существенное влияние оказывает естественная убыль ученых старших поколений на фоне общего «старения» российской науки. За последние 6 лет число исследователей в возрасте старше 70 лет выросло в полтора раза. При этом возрастная группа наиболее продуктивных ученых, в возрасте от 40 до 50 лет, становится меньше по численности [125] .

Это подтверждают и статистические данные (таблица 3.2 и рисунок 3.1): по крайней мере до 2006 года происходили неблагоприятные структурные и количественные изменения контингента российских исследователей. Особенно наглядно это прослеживается на рисунке, на котором, помимо собственно результатов статистических наблюдений нанесены линии линейных трендов, которые имеют положительный наклон. Т. е. средний возраст исследователей и наиболее квалифицированной их части (квалификация которых признана официально) – кандидатов и докторов наук – имеет тенденцию к росту.

Указанные демографические изменения в среде исследователей вызывают опасения и в связи с очередным и довольно глубоким демографическим кризисом. Это требует, по нашему мнению, активизации привлечения в науку и исследовательскую деятельность новых кадров, повышения квалификации существующих. Определенные шаги в этом отношении предпринимаются. Например, ежегодно на конкурсной основе выделяются по 500 грантов Президента Российской Федерации молодым кандидатам наук и их научным руководителям, а также 100 президентских 100 грантов молодым докторам наук. Однако, если сопоставить эти показатели с данными, например, таблицы 3.2, то становится очевидным, что данными выплатами может быть охвачена очень малая доля ученых. Таблица 3.2. Возрастная структура российских исследователей, чел. [127]

В рамках некоторых федеральных целевых программ выполнялись мероприятия, направленные на решение вопросов подготовки кадров. В частности, в рамках федеральной целевой программы «Национальная технологическая база» на 2002–2006 гг. выполнялось мероприятие по подготовке кадров для национальной технологической базы. Однако в очередной версии этой программы на 2007–2011 гг. решение вопросов подготовки кадров уже не запланировано.

Федеральная целевая программа «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009–2013 годы предлагает два направления решения рассматриваемых проблем:

1) реализация в рамках федеральных и ведомственных целевых программ, а также в рамках программ грантовой поддержки мероприятий, связанных с проведением НИОКР и привлечением к их исполнению на конкурсной основе научных и научно-педагогических кадров всех возрастных групп;

2) создание единого программного механизма повышения эффективности воспроизводства научных и научно-педагогических кадров и их закрепления в сфере науки, образования и высоких технологий при сохранении существующей системы государственной поддержки молодых ученых и ведущих научных школ.

На основе сравнительного анализа преимуществ и рисков этих вариантов разработчиками программы сделан вывод о предпочтительности второго варианта из них. Мы согласны с этим мнением, т. к. любые «точечные» меры, в том числе и грантовая поддержка, способны исправить положение лишь в конкретной ситуации и на весьма непродолжительный срок (см. выше наше сопоставление количества грантов Президента РФ с численностью их потенциальных получателей). Для комплексного же решения проблем кадрового обеспечения российской национальной инновационной системы необходим более систематизированный подход.

Казалось бы, власти приняли этот тезис и должны им руководствоваться. При этом декларируется особое внимание к подготовке новых научных кадров, что находит формальное выражение в защитах соискателями научно-квалификационных работ (кандидатских и докторских диссертаций). Что же происходит на самом деле? Для ответа на этот вопрос проанализируем данные, представленные на информационном Интернет-ресурсе «Кадры высшей научной квалификации» (http://science-expert.ru), функционирующем при поддержке Рособрнадзора и Высшей аттестационной комиссии Минобрнауки России (далее – ВАК). В частности, выполним анализ данных о численности лиц, утвержденных ВАК в ученых степенях доктора и кандидата наук.

На рисунке 3.2 приведена динамика утверждений ВАК решений о присуждении ученых степеней доктора и кандидата наук за 1994–2008 гг. При этом на поз. а и б рисунка представлены данные об общей численности утверждений дипломированных исследователей, на поз. в и г – по отрасли экономических наук, а на поз. д и е – технических наук. Рассмотрение не только валовых показателей, но и показателей по отдельным отраслям наук призвано подтвердить, что при всех индивидуальных отличиях, динамика наблюдаемых процессов сходная.

Эта динамика характеризуется следующими особенностями:

1) с начала периода наблюдений до 2000 г. наблюдался рост числа присужденных ученых степеней;

2) в 2000–2003 гг. происходит перелом тенденции и на графиках прослеживаются всплески и снижения наблюдаемых показателей;

3) начиная с 2007 года выявлено ярко выраженное снижение показателей.

Чем вызваны эти эффекты?

Первый эффект (стабильно возрастающие начальные участки на графиках). Рост числа защит и, соответственно, утверждений ученых степеней, на наш взгляд, вполне объясним. Этот эффект неоднократно обсуждался и осуждался в научных и околонаучных кругах. Его проявление связано как с объективным с ростом внимания общества к науке и инновациям, обусловленным технологическими изменениями и научно-техническим прогрессом (а в области гуманитарных наук – еще и произошедшими кардинальными изменениями политического строя, экономической системы, психологических стереотипов поведения и пр.), так и с субъективным фактором. Последний выражается в росте престижности образования.

Второй эффект (колебательная динамика). На наш взгляд, этот эффект имеет вполне разумное объяснение, связанное с изменениями в российской системе подготовки и аттестации кадров высшей квалификации, с учетом лагов, на которые мы обращали внимание выше. Приказом Министерства науки и технологий Российской Федерации от 25 января 2000 г. № 17/4 были утверждены новые Паспорта специальностей научных работников (так называемая номенклатура 2000 года).

Рис. 3.2. Динамика утверждения ВАК лиц в ученых степенях

В преддверии этого события произошло некоторое «ускорение» представления диссертаций к защите. Это вполне очевидный и предсказуемый эффект. Поэтому в 1999 г. наблюдалось увеличение активности советов по защите кандидатских и докторских диссертаций. Итог этого – всплеск на графике утверждений в 2000 г. А затем, когда «запас исследований высокой степени готовности» иссяк, плюс к тому в течение 2000 г. советы проходили перерегистрацию и переутверждение, в 2001 г. произошло снижение числа утвержденных ученых степеней.

Третий эффект (существенное абсолютное падение числа утвержденных ученых степеней). Исходя из логики, аналогичной объяснениям, данным по поводу второго из вышеописанных эффектов, следовало наоборот ожидать роста числа утверждений. Действительно, приказом Министерства образования и науки Российской Федерации от 9 января 2007 г. № 2 было утверждено новое Положение о совете по защите докторских и кандидатских диссертаций.

В чем же причина? Может быть, проявляются какие-то внутренние закономерности, присущие самой системе воспроизводства научных кадров? Для проверки данной гипотезы, нами было предпринято статистическое исследование. При этом отрабатывалось два варианта взаимосвязей.