Хедж-фонды

Многие из тех, кто занимается инвестициями уже много лет, склонны думать, что доходность инвестиций становится все ниже. И потому использование традиционных финансовых инструментов становится все менее привлекательным.

На самом деле, в чем-то этот взгляд – разновидность классической точки зрения, что «раньше трава была зеленее, а солнце светило ярче». Многим людям в возрасте свойственно думать, что когда-то, много лет назад, жизнь была интересней и привлекательней. А на самом деле это они сами много лет назад были энергичнее и моложе. И жизнь играла для них более яркими красками. При этом человек, который растет, развивается и работает над собой, выходит на новые уровни благодаря приобретаемому опыту, видит свои плюсы в каждом возрасте. Его жизнь в 40, 50 и 60 (а у кого-то – и в 100 лет) может быть не менее интересной и насыщенной, чем когда ему было 20 лет. Просто его возможности, интересы и приоритеты меняются с возрастом. Вряд ли Вы объясните Уоррену Баффету или Джорджу Соросу, что в 60, 70 или 80 лет они менее эффективные инвесторы и хуже занимаются инвестициями, чем когда им было 20 или 30 лет.

Таким образом, в области инвестиций (как и в других сферах жизни) люди делятся на тех, кто каждый год видит и использует интересные и перспективные возможности. И знает, что растущие год от года опыт и капитал позволяют им быть все более и более эффективными и успешными инвесторами. И тех, кто думает, что все самое лучшее – уже в прошлом. А сейчас возможности не те, доходность не та. Рынок переоценен. Перспектив заработать нет или их крайне мало. Ограничивая инвестиции собственным капиталом и инвестируя в обычные финансовые инструменты (акции, облигации, ПИФы/ETF), никакой приемлемой доходности не получишь. А если инвестировать с плечом, используя заемные средства, доход вырастет не так значительно, как вырастут риски (что, кстати, чистая правда). Нет ли каких-то новых, продвинутых инвестиционных инструментов, которые позволили бы получать значительно большую доходность, чем традиционные инвестиционные инструменты?

Другие инвесторы потеряли часть своего капитала при совершении неудачных операций. Или же они стали жертвами очередного большого падения фондового рынка. А также, разумеется, своей эмоциональности и неопытности. Они и хотели бы продолжать инвестировать, и напуганы предыдущими неудачами и потерей денег. Нет ли каких-то новых, продвинутых инвестиционных инструментов, которые защищены от потерь? И позволили бы получать доходность даже при падении рынка?

Разумеется, если так много инвесторов хотят чуда, неизбежно появляются волшебники. И предлагают доверчивым (и/или напуганным) инвесторам инвестиции в хедж-фонды, которые, по уверениям управляющих этих фондов, защищены от потерь. И позволяют инвесторам зарабатывать как на росте, так и на падении рынка.

Действительно ли хедж-фонды защищены от потерь и гарантируют сохранность капитала инвестора? Нет, это не так. Пример – известнейшая история с хедж-фондом LTCM, созданным в 1994 году. Возглавил этот фонд Джон Меривезер, «звезда» финансовых рынков из Salomon Brothers – одного из крупнейших инвестиционных банков США. В руководство фонда вошли также два нобелевских лауреата – Роберт Мертон и Майрон Шоулз. Свои Нобелевские премии они получили за исследования, которые стали краеугольными камнями в технике хеджирования деривативных рисков. Именно на основе их разработок строилась деятельность фонда. По заверениям его руководителей, за счет этих эксклюзивных разработок они могли обеспечивать хорошую доходность при 100 %-ной защите от потери капитала. Первые годы фонд действительно был доходен. А потом, в 1998 году, оказался на грани банкротства, которое, в свою очередь, могло спровоцировать тяжелейший кризис на американском фондовом рынке. Поэтому Нью-Йоркский банк Федерального резерва организовал экстренные денежные вливания в фонд LTCM в размере $3,5 миллиарда, которые позволили, не доводя ситуацию до банкротства фонда и краха американской финансовой системы, тихо спустить ситуацию на тормозах. Разумеется, контроль над фондом перешел в руки консорциума, обеспечившего вливание средств. Партнеры фонда с ограниченной ответственностью потеряли свои вклады почти полностью (на 90 %). В итоге фонд LTCM был тихо закрыт в 2000 году. Чудодейственные финансово-математические технологии не смогли стабильно, из года в год обеспечивать прибыль и защиту от риска, столкнувшись с далекой от идеальной модели работой реальных финансовых рынков. Нобелевские лауреаты Мертон и Шоулз не стали успешными инвесторами в отличие от Джорджа Сороса и Уоррена Баффета. Вдобавок по итогам деятельности фонда Мертон и Шоулз (совместно с другими управляющими LTCM) были обвинены в уклонении от уплаты налогов. Консультантом на этом судебном процессе выступал лауреат Нобелевской премии по экономике 2001 года Джозеф Стиглиц. Прекрасный финал поучительной истории про нобелевских лауреатов.

В России одним из первых аналогов хедж-фондов были ОФБУ семейства «Премьер» банка «Юниаструм». Выше я уже писал о том, что история этих ОФБУ закончилась потерей большинства вложенных в них средств. Возможно, кто-то и заработал эти средства (или точнее было бы сказать – украл?). Но это явно были не пайщики этих фондов.

Как видите, на самом деле хедж-фонды не обеспечивают ни защиты от потери капитала, ни гарантий получения прибыли. Тем более высокой прибыли. Сколько бы ни уверяли Вас в обратном те, кто предлагает Вам вложить свои средства в эти фонды.

Так зачем же нужны хедж-фонды? Все очень просто. Они наиболее выгодны не для своих клиентов, а для своих управляющих. Стандартная форма вознаграждения за управление хедж-фондами «2 и 20» предусматривает, что комиссия управляющих составляет 2 % в год от средней стоимости активов фонда плюс 20 % от заработанной ими прибыли. У некоторых из них – еще выше. И это у зарубежных фондов, активы которых оцениваются в долларах США. Конечно, управляющие хедж-фондов обещают значительно более высокую прибыль, чем при инвестициях в «традиционные» взаимные фонды и ETF. Реальность, однако, в большинстве случаев оказывается далеко не такой радужной.

Семь лет назад миллиардер Уоррен Баффет заключил пари на $1 000 000, что за 10 лет индексный фонд на акции S&P 500 принесет инвесторам больший доход, чем хедж-фонды. Он поставил на Vanguard S&P 500 Admiral. Его оппоненты, владельцы Protege Partners, выбрали пять своиххедж-фондов (названия не раскрываются). С 2008 года паи Vanguard подорожали на 63,5 %, хедж-фондов – на 19,6 %. Vanguard берет за управление 0,05 %, хеджфонды – стандартные 2 % плюс 20 % от заработанной прибыли.

[Хедж-фонды стали приносить меньше дохода, чем консервативные индексные фонды // Ведомости, 2015. – 12 февраля).

http://www.vedomosti.ru/newspaper/articles/2015/02/12/huzhe-i-dorozhe

И это совсем не случайность. Тот факт, что наиболее ожидаемый результат деятельности подобных фондов должен быть именно таким, в свое время обосновал Джон Богл (создатель фондов Vanguard) в своей книге «Взаимные фонды с точки зрения здравого смысла» (Альпина Паблишер, 2002).

Простая, но далеко не очевидная на первый взгляд мысль, которую доносит Богл: на фондовом рынке совокупный заработок всех участников рынка в общем случае равен суммарному приросту стоимости активов рынка – акций и облигаций. Плюс дивидендный и купонный доход, который приносят эти активы за рассматриваемый период. Никто не может «обыгрывать» рынок больше чем на сумму, которую он забирает у других, «менее удачливых» инвесторов. Поэтому стремление из года в год получать доходность выше рыночной – не та цель, за которой имеет смысл гнаться. К этой цели стремятся многие, а достигают ее единицы. Хуже всего, что их успех нестабилен. Фонд, приносивший прибыли выше рыночных в прошлом, может стать убыточным в будущем. Причем даже в ситуации, когда рынок и другие фонды будут расти. Возможно, причина – снижение качества управления фондом. А может, дело вообще не в этом, а в слепой удаче. Сегодня повезло одному, завтра – другому. Нассим Талеб в своей исключительно сильной книге «Одураченные случайностью» (Манн, Иванов и Фербер, 2010) показывает, что даже из большого количества неэффективных управляющих (в его примере – обезьян с дротиками) через несколько лет выделится несколько «чемпионов по доходности». Благодаря простому действию теории вероятности.

Главное – то, что совокупная прибыль всех, кто инвестирует в фондовый рынок, равна реальному приросту активов этого рынка за период (плюс дивидендный и купонный доход, который эти активы – акции и облигации – обеспечили своим владельцам). Реально она даже ниже, поскольку большинство инвесторов инвестируют в рынок не напрямую, а через различные фонды. И из доходности, которую обеспечивают эти фонды, вычитается комиссия их управляющих. Чем больше комиссия – тем меньше прибыли остается инвесторам, пайщикам фонда.

Богл показывает, что по результатам анализа деятельности фондов за длительный период подавляющее большинство этих фондов показало доходность ниже, чем реальный прирост индекса фондового рынка за тот же период. Что и неудивительно: каждый год одни фонды оказывались более доходными, чем индекс, другие – менее. Так или иначе, в совокупности все инвестиции могли прирасти только в той же мере, что и фондовый рынок в целом. Однако с активов всех фондов – как более, так и менее доходных, чем индекс фондового рынка, – удерживается комиссия за управление этими фондами. В итоге за длительный период совокупная доходность фондов уже не соответствует реальному приросту фондового рынка. Она отстает от этого прироста на размер комиссии.

Очевидный вывод, к которому приходит Джон Богл: не стоит играть в азартную игру, пытаясь угадать и найти тот фонд, который на протяжении многих последующих лет будет давать более высокую доходность, чем реальный прирост фондового рынка. Вероятность такой удачи невелика – всего несколько процентов.

Поэтому разумный инвестор должен стремиться не к тому, чтобы найти фонд с чудо-управляющими. А к тому, чтобы инвестировать в фонд, обеспечивающий ту же доходность, что и фондовый рынок, с минимальной комиссией за управление. Изобретением Богла стали индексные фонды – фонды, в точности повторяющие структуру фондового рынка и не нуждающиеся в активном управлении. Зато и комиссия за управление этими фондами минимальна. Первыми такими фондами были ETF SPDR 500 и созданный Боглом фонд Vanguard. Комиссия за управление этими фондами – соответственно 0,09 и 0,05 %.

А дальше все просто: поскольку в долгосрочной перспективе ни один фонд не может уверенно обыгрывать фондовый рынок, на растущем рынке выигрывает фонд, максимально точно копирующий структуру рынка – и с наименьшими издержками за управление. Именно на это сделал ставку Уоррен Баффет в пари, о котором я упоминал выше. И в том, что он выиграет пари, нет никакого чуда и везения. Это закономерность.

ПРИМЕР

Обратите внимание – на российском фондовом рынке многие хорошие идеи могут быть извращены до неузнаваемости. Так, российские управляющие компании предлагают Вам инвестиции в индексные фонды, комиссии за управление которыми… не меньше, чем в «обычных» фондах акций. Тогда какой смысл в таких псевдоиндексных фондах, потерявших свое главное преимущество для инвестора? Смысл в том, чтобы подцепить на крючок более знающих и квалифицированных инвесторов, которые знают, что инвестировать нужно именно в индексные фонды. И не обратят внимания, что они ничего не выигрывают на снижении комиссий за управление. Поскольку комиссии в этих «индексных фондах» такие же высокие, как и в других фондах акций.

Так что те, кто знаком с фундаментальными принципами фондового рынка, будут стремиться получать ту доходность, которую реально обеспечивает фондовый рынок. И минимизировать потери этой доходности за счет комиссий. Их излюбленным инструментом инвестирования будут индексные фонды и ETF.

Целевые клиенты хедж-фондов – это алчные инвесторы-авантюристы, которые верят, что гениальные управляющие фондов обеспечат им доход значительно выше рыночного. Готовые рисковать и платить управляющим высокую комиссию. А также чрезмерно осторожные инвесторы, которые верят, что хедж-фонды обеспечат им 100 %-ную защиту от потери капитала. И при этом им удастся еще и заработать.

В реальности совокупная доходность всех хедж-фондов в большинство лет оказывается ниже, чем доходность фондового рынка за тот же год. Каждый год многие хедж-фонды закрываются, разоряются. А их инвесторы теряют свои средства.

К 2007 году количество хедж-фондов приблизилось к 10 000, а их совокупные активы превысили $1 триллион. Рецессия, разразившаяся в 2008–2009 годах, похоронила многие из этих фондов, и было бы нелогичным полагать, что до наступления краха они процветали.

Ричард Ферри. Все о распределении активов

Как предположение о более высокой доходности хедж-фондов, так и идея о более высокой надежности и защищенности инвестиций в хедж-фонды одинаково оказываются ложью. Зато радикально более высокие комиссии за управление позволяют прекрасно наживаться управляющим этих фондов.

Думаю, вывод о перспективности инвестиций в хедж-фонды (особенно для начинающих и средних инвесторов) очевиден.