О смысле наказания

О смысле наказания

В предыдущих главах  было показано, что демократии в РФ как таковой нет. Есть только демократические декорации в виде всеобщих выборов и т.п. Главной причиной отсутствия демократии является чисто декларативное указание цели для государства, но не для Президента и депутатов, и отсутствие у народа возможности реализовать свою власть над ними. Ст. 138 и закон «О суде народа» дают народу России возможность судить (поощрять или наказывать) избираемых им чиновников. Но какое же наказание должно быть предусмотрено для депутатов и президента, чтобы обеспечить их деятельность в нужном народу направлении – улучшения жизни народа?

Существует распространенное мнение, что наказание должно быть адекватным преступлению, и что за неумелое руководство предприятием, корпорацией, страной достаточно увольнения, например. На самом деле у наказания основных две функции, и адекватность наказания деянию должна рассматриваться в разрезе этих функций.

В первую очередь, наказание должно предупреждать подобные преступления, это мера по предупреждению ана­логичных преступлений. Угроза наказания за преступление  должна пугать. Человек должен бояться совершить преступление. Адекватно и гуманно то наказание, которое останавливает подобные преступления. Скажем, высшая власть государства ввела наказание за убийст­во в виде штрафа в 100 рублей. Абсолютно всех убийц ловят и штрафуют. Разве люди должны быть довольны такой властью? Им ведь нужно не наказание убийц само по себе, а чтобы убийств не было вообще! Отсюда следует, что мера наказания зависит от сте­пени заботы власти о безопасности своих граждан.

К примеру, го­сударство в окружении врагов, война неизбежна. В войне погибнут граждане и тем больше, чем сильнее противник. В это время госу­дарство не может допустить усиления противника за счет своего внутреннего ослабления, которое возможно вследствие предательст­ва, паники, подрыва боевого духа и веры в победу, поэтому безобид­ная болтовня, на которую в другое время не обратят внимания, мо­жет стать агитацией в пользу врага и наказание за нее должно быть чрезвычайно жестоким. Например, во время второй мировой войны руководство США, чтобы не утруждать себя контролем за подрывной деятельностью граждан японской национальности, рас­порядилось отправить в концентрационные лагеря всех своих граждан, у которых была хотя бы 1/16 японской крови. Эти люди ничего против США не сделали и, наверное, не предполагали сде­лать, тем не менее, были жесточайшим образом наказаны по одному лишь подозрению в возможности совершить преступление. Этот акт можно считать и проявлением гуманизма по отношению к большинству населения США, хотя это звучит странно в связи с арестом невиновных.

В «Песни о вещем Олеге» ее герой стремится «отмстить неразумным хазарам», но это не значит, что Киевская Русь мстила, Олег, возможно, мстил, но не Русь. Русь предупреждала следующий «буйный набег» на свои «села и нивы».  

Вторая функция наказания – это восстановление справедливости в обществе. Но не по отношению к преступнику. Совершая преступление, преступник нарушает справедливость, добиваясь какого-либо преимущества для себя посравнению с законопослушными гражданами. При наказании его в обществе восстанавливается справедливость: никто не имеет права добиваться в обществе преимуществ иначе, нежели признанными в этом обществе способами, т.е., законными способами.

Когда перед строем расстреливают дезертира - это не только предупреждение потенциальным дезертирам. Кем посути своей, является дезертир? Человеком, решившим, что он сумеет спастись от смерти в бою за счет других, которые в этом бою погибнут. Они пойдут на смерть, а он в тылу будет спать с их вдовами?! Про таких говорят: «Слишком умный». Это и успокоение гражданам, не собирающимся дезертировать, гражданам, намеревающимся честно исполнить свой долг: «Идите в бой спокойно. Убьют вас в бою или нет – неизвестно. А с этим мерзавцем - как вы увидели - уже все ясно. И с другими»

Наказание для Президента и депутатов должно быть таким, чтобы посулы и соблазны со стороны большинства других желающих получить власть над народным избранником не могли его перевесить.