Других людей пока нет

Других людей пока нет

Моральные основы преступности были заложены преступной властью позднего СССР и России. Приняв решение своими реформами разворовать страну, они сняли моральный запрет с самого воровства как такового.

Передав, скажем, миллиарды государственных (общенародных) рублей частным банкам, дав им возможность с помощью этих общенародных средств извлекать нетрудовой (ворованный) доход в личную пользу владельцев этих банков, власть поставила перед населением вопрос - если березовским, смоленским, гусинским и прочим можно воровать, то почему нам нельзя? Воровать стали все, кто имел для этого хоть какую-либо возможность и, в первую очередь, те, кто обязан пресекать это воровство - сам государственный аппарат России. Именно им требуется, чтобы ворами в России стали даже те предприниматели, кто хотел бы честно работать. Государственный аппарат заставляет их воровать, чтобы отобрать часть ворованного в свою пользу.

С другой стороны, воры у власти не могут использовать свою власть для целей полного подчинения себе предпринимателей. Власть становится заинтересованной в чисто уголовных бандах, действующих на руку власти. Это, если и не понимают, то чувствуют все, и, конечно, в первую очередь те, кто призван бороться с преступностью. Для честных людей у власти складывается невыносимая атмосфера - им необходимо либо уйти из аппарата, либо действовать так, как и высшая власть - участвовать в воровстве.

Предприниматели, в свою очередь, не могут рассматривать это преступное сообщество как место работы и жизни. Обворовывая Россию и делясь украденным с властью и уголовными бандами, они вынуждены свою долю увозить за границу и размещать там, создавая себе базу для бегства на случай естественного преследования при приходе к власти в России национального правительства. То же делают и чиновники, и уголовники. Все понимают - как бы веревочке не виться, а конец все равно будет. Богатства ограбленной России огромным потоком уходят на Запад.

Марионеточная колониальная власть создала столь сложный преступный узел власти с преступниками, что распутать его невозможно, его придется рубить. Для нас это тем более тяжело, что по приходу к власти мы не будем иметь запасного честного государственного аппарата. Конечно, мы будем иметь в аппарате своих сторонников, на которых обопремся. Но этого будет мало. Мы вынуждены будем работать с теми людьми, что есть. А при помощи воров разобраться с воровством невозможно.

Исходя из того, что у нас нет квалифицированных управляющих и специалистов государственного аппарата на все его должности, и исходя из того, что мы вынуждены будем использовать запачканный в преступлениях нынешний аппарат, нам придется при выборе наказания руководствоваться принципом "или все, или ничего".