Наша революция - не акт насилия

Наша революция - не акт насилия

АВН пойдет к освобождению России от зависимости по формальному законному пути организации референдума. Отклонение от формального пути начнется с того момента, когда члены Конституционного Суда совершат антиконституционные действия, взявшись за проверку соответствия инициативы референдума Конституции, что не входит в их обязанности. Если они будут осознавать это, и откажутся от проверки, либо проведут ее, сообщив Президенту, что инициатива не противоречит Конституции, то проблем никаких не будет. Если же они эту проверку осуществят с отрицательным для инициативной группы результатом, в виду отсутствия прямых законных методов воздействия  на них, останутся более радикальные способы. Впрочем, тоже законные. Ведь эти их действия предусмотрены статьей 285 УК РФ “Злоупотребление должностными полномочиями” (часть 2), по которой предусмотрено максимальное наказание в виде 7 лет лишения свободы. Привлечь к суду судей КС практически невозможно, но способ противостоять беззаконию есть. В соответствии со статьей 39 УК РФ «Крайняя необходимость»

«1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости».

Если опасность для общественных интересов (нарушение права народа на непосредственное выражение своей власти на референдуме по любым вопросам, которые народ считает нужным вынести на референдум) не может быть предотвращена иными средствами (выбор средств воздействия на судей КС РФ ограничен), любому гражданину РФ уголовным кодексом дается право действовать в отношении их действиями, диктуемыми состоянием крайней необходимости для предотвращения причинения вреда обществу. Ограничением в этом случае является запрет причинения вреда большего или равного предотвращаемому. В частности, любым справедливым судом будет признано оправданным совершение против судей КС действий, подпадающих под признаки любого  преступления средней тяжести, максимальное наказание за которое не превышает 6 лет лишения свободы – т.е., например, хулиганства, нанесение  вреда здоровью средней тяжести и т.д. Захочется ли судьям стать жертвами хулиганов, или слегка повредить здоровье? И, как знать, смогут ли хулиганы вовремя остановиться, чтобы вред средней тяжести здоровью не перешел в тяжелый или непоправимый?

Но и по этому пути мы не пойдем. Окрепший в течение первого десятилетия XXI века класс государственных чиновников, ставит себя над всем остальным населением. Доказательством этому является принятие федерального закона № 148-ФЗ от 27.07.06 «О внесении изменений в статьи 1 и 15 федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности». В соответствии с этими изменениями признаком   экстремистской деятельности является угроза  применения насилия в отношении представителя государственной  власти или его близких в связи с исполнением им своих должностных обязанностей. Даже угрозы, связанные с их незаконной деятельностью! Поэтому мы не доставим им такого удовольствия, и не нарушим их закон. Но пусть они помнят, что преступное противодействие народу, желающему высказать свою волю, им зачтется позже. С них спросит ответственная власть, вменив им в вину совершенные преступления.

А  мы пойдем другим путем! Мы организуем ненасильственное сопротивление режиму и заставим его выполнить требования народа.  Кратко смысл этого пути был выражен В.И. Лениным: «Идея тогда становится материальной силой, когда овладевает массами». История России иллюстрирует, что угрожает людям, вставшим на пути народных чаяний. Все помнят, с каким лозунгом партия коммунистов выиграла гражданскую войну и победила иностранных интервентов – это бессмертный и гениально найденный Лениным лозунг “Земля - Крестьянам”. И когда крестьяне начали занимать помещичьи земли, препятствовать им стало опасно. Смертельно опасно. Идея жила в массах и была им жизненно необходима. А лозунг «Мир народам»?! Удалось кому-нибудь удержать солдат, не желавших кормить вшей в окопах и погибать во имя неизвестно чего?

Другой пример, из совсем уже недавней истории. На страже СССР и социализма стояли и армия, и КГБ. В рядах КПСС состояло 19 млн членов. Но когда массами овладела идея, что для того, чтобы увидеть на витринах магазинов 40 сортов колбасы, надо развалить Советский Союз, спасти Союз не смог никто. И никто даже и не пытался. А те, кто должен был его защищать за зарплату, пайки и привилегии, палец о палец не ударили ради спасения и СССР, и социализма. Они первые понеслись записываться на службу к новым хозяевам. Почему же надо считать, что произойдет иначе в случае, когда идея суда народа овладеет массами? Это очень рискованная затея – встать на пути масс, когда ими овладеет какая-либо идея. Тем более что эта идея законная. Конечно, революционная смена общественных формаций не происходит автоматически, и овладевшая массами идея к смене политических институтов автоматически не приводит.

Закон «О Суде Народа» – это, несомненно, революционный закон, который подчиняет государственную власть воле народа. Было бы глупо надеяться, что действующая власть просто так даст нам право ее судить. Это право нам нужно будет отстоять в борьбе. Какой будет эта борьба? Не превратится ли противостояние властей и народа в кровавую баню гражданской войны? Можно ли ответить «да» на риторический вопрос Ленина: “Вы действительно верите, что мы можем победить, не прибегая к жесточайшим методам террора?” или возразить лидеру китайских коммунистов Мао Цзе-Дуну, считавшему, что революция — это акт насилия, а не вечеринка, не литературное произведение, не картина и не вышивка? Мы в АВН считаем, что это возможно. Потому что, как говорил Омар Хайям: «Сейчас настали такие времена, что самое эффективное оружие – это перо и бумага».

Особенность нашего случая состоит в том, что закон «О Суде Народа» деидеологизирован и напрямую распространяется только на высшие органы государственной власти: Президента и Федеральное Собрание. Это весьма ограниченная прослойка лиц, численностью не превышающая 1000. Это исключает возможность гражданской войны, поскольку нет сколько-нибудь многочисленного класса, интересы которого были бы прямо ущемлены. Следовательно, в своем противостоянии народной воле, власти могут опереться только на подчиненные им силовые структуры. Вопрос в том насколько надежной будет эта опора?  Как показывает практика не очень. И в этом есть свои причины. Силовые ведомства можно условно разделить на армию, спецслужбы и силы правопорядка. Основная задача армии - отражение внешней агрессии. Использовать армию для решения внутренних конфликтов, все равно, что забивать гвозди отбойным молотком. Подавление собственного населения с помощью армии затруднено по многим причинам. Самая основная причина та, что это очень опасно для самих властей. Тут речь не идет о распускании интеллигентских соплей насчет того, что «нельзя стрелять в народ». С точки зрения властей очень даже можно и наоборот в традиции, но только при соблюдении определенных условий. Условие первое – армия должна быть уверена в легитимности власти и нелегитимности акций протеста. Условие второе – армия должна быть уверена в правомерности приказа открыть огонь, а именно: солдаты и офицеры должны быть уверены в том, что они не нарушают присягу. Отсюда вытекает, что армия не может открыть огонь по мирным демонстрантам, которые не представляют угрозы остальным гражданам. Если власти будут заставлять армию нарушить присягу, то это может обернуться против них, поскольку армия может выступить на стороне угнетенных.

Власти - это ведь понятие очень обширное. Это вся вертикаль всех чиновников до милиционера и солдата включительно. А в законе «О суде народа» речь идет только о президенте и чуть более шестистах членах Федерального собрания. С чего бы это считать, что миллионам госчиновников так уж приятна власть кучки безответственных подонков и тупиц? Они будут выполнять приказы этих подонков? Тут определенно можно сказать, что такие приказы будут, а вот будут ли их исполнять чиновники - это вопрос! В 1993 г. законный и.о. Президента России Руцкой и весь Верховный Совет России издавали приказы. Много чиновников бросилось их исполнять? А ведь среди этих чиновников было несколько миллионов тех, кто даже присягу давал не жалеть жизни для исполнения этих приказов. И что толку?

Даже обязанные им лично преданные псы, типа телохранителей, не останутся с ними. Во-первых, те из них, у кого есть голова на плечах и хоть какое-то подобие совести, сдадут их народу. Интересный случай описан в книге Ю. Мухина «Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно»:

«В качестве примера приведем такой случай, отысканный И.Т.Прыжовым. Как известно, гетманы на Украине так же были всенародно избранны­ми, как и Кравчук, и Ельцин. После смерти Б.Хмельницкого, объединив­шего Украину с Россией, мудраки (так Ю.Мухин называет дураков, считающих себя умными – прим. авторов)  убедили его сына, - Ю.Хмельницкого, ставшего гетманом - снова отделить Украину и стать «независимыми и су­веренными». Стали. Дальнейшие события Прыжов описывает следующим образом:

«С тех пор положение дел, устроенных Б.Хмельницким, начинает изменяться... В Малороссии, развращенной польским шляхетством, все стремилось к порабощению друг друга; освобожденная Б.Хмельницким, она не знала свободы, угнетаемой со стороны и подорванной смутами че­столюбцев. Раз в 1660 году Юрий Хмельницкий пировал в своем замке, окруженный приятелями, и с хохотом слушал рассказы татар об их удальстве над украинцами. Несколько казаков стояли у дверей и тоже слушали, потом бросились на него, на татар. Татар изрубили, а изранен­ного Хмельницкого вывели на площадь, долго мучили и, издыхающего, бросили собакам». И заметьте - личная охрана Юрия Хмельницкого изрубила всена­родно избранного суверенитетчика даже без приказа. Даже не изве­стно, наградил ли кто-нибудь их за этот подвиг».

А вот что, не стесняясь, пишет на стр. 75 своей книги "Борис Ельцин: от рассвета до заката" телохранитель первого «всенародно избранного» президента генерал – лейтенант Коржаков: "До полета Ельцина с моста я, работая в кооперативе, возглавлял одну из охранных структур и получал около трех тысяч рублей в месяц. В десять раз больше!" (Это в 10 раз больше, чем, охраняя Ельцина – прим. авторов). Тем не менее, Коржаков не скрывает, как он инструктировал своих подчиненных: "Поэтому я вас прошу: если кто-то, где-то на нашего буржуя нападет или вдруг начнется выяснение отношений со стрельбой, немедленно ложитесь на землю, на дно машины". Вот так.

Спецслужбы – это тонкий инструмент. Их можно использовать для оказания давления на отдельных народных лидеров, но не на народ целиком. АВН не партия и не сосредоточена вокруг одного лидера (об этом далее, в главе 16 «Есть такая организация!»). У нее распределенная структура, и поэтому потеря одного яркого лидера не окажет катастрофического влияния ни на работоспособность АВН, ни на народное движение в поддержку закона. А использовать спецслужбы для подавления демонстраций, это все равно, что забивать гвозди микроскопом.

Единственное силовое ведомство, на которое власти могут опереться в своем противостоянии народной воле, это коррумпированные силы правопорядка. Власти, однако, не могут заставить милицию творить полный беспредел исходя из тех же причин, по которым они не могут заставить армию стрелять в народ. Следовательно, массовый, но подчеркнуто мирный протест, также выводит милицию из игры. Если в силу тех же самых причин, она не перейдет на сторону народа.

Поэтому алгоритм действий АВН будет следующий: агитация - сбор подписей - мирная революция (в случае отказа властей провести референдум) - референдум. Власти, совершившей серию незаконных поступков по противодействию волеизъявления граждан, не на кого будет опереться в своем противостоянии с народом. И она будет вынуждена пойти  на уступки, даже если последний не будет проявлять никаких признаков агрессивности.  Причиной этого будет постепенная потеря легитимности.

Нужно помнить, что власть проистекает от подчиненного, от его согласия подчиняться. Если народ демонстрирует отказ подчиняться и выходит на законную акцию мирного протеста, то это ставит под сомнение легитимность правительства. В такой ситуации у властей есть три варианта действий: удовлетворить требования, игнорировать или подавить выступления народа с помощью силовых структур. Игнорировать массовые выступления невозможно в силу того, что они парализуют экономическую и коммерческую деятельность в стране. Поэтому на правительство сразу начнется давление со стороны крупных корпораций, терпящих убытки и требующих у правительства нормализовать ситуацию, загнать рабочих и служащих обратно к станкам и компьютерам. Под этим давлением правительство старается задействовать силовые ведомства для подавления акций протеста, но силовики не могут начать разгон демонстраций, если мирные демонстранты не дают для этого повода, поскольку это противоречит присяге. Таким образом, правительство окажется в патовой ситуации. С одной стороны власть уходит из-под ног, потому что оно начинает терять авторитет в глазах сотрудников силовых ведомств, а с другой стороны на него оказывают давление экономические структуры, терпящие огромные убытки. Единственным выходом из сложившейся вилки является удовлетворение требований демонстрантов.

Ненасильственное сопротивление – это народное оружие, способов защиты против которого не выработано, в отличие от методов 25 октября 1917 года. Мысль о необходимости вооруженного противостояния до людей даже  не донести, потому что еще в начале агитации агитаторы будут арестованы за пропаганду экстремизма. Да и не боятся власти вооруженных выступлений, у них есть для этого МВД, ГБ, армия с танками, вертолетами и пр. Вооруженное противостояние как раз и будет на руку властям, потому что тогда они, с полным на то основанием, подключат армию и спецслужбы, которые разорвут "партизанские" отряды "как тузик грелку". Зачем нам повторение 1993 года? Зачем наступать снова на те же грабли? Нельзя грезить о вооруженных революциях, не те сейчас условия.

Армия может убивать гораздо быстрее и эффективнее. Зачем добиваться чего-то грубой силой, если можно поступить умно? Если настраиваться на героическую борьбу, то придется воевать с армией и МВД. Если же делать мирную революцию, то все силовые ведомства выводятся из игры. Сейчас не 1905 год, царя нет, современный солдат никогда не будет стрелять в простой народ, который ему не сопротивляется, потому что у него тогда ничего не остается за спиной. Тогда солдат служил царю и отечеству, а теперь у него осталось только отечество - это надо понимать. Поэтому солдат будет стрелять только в самом крайнем случае, а именно когда речь идет о непосредственной опасности его жизни и жизни бойцов его подразделения. Если такой опасности не создавать, то армия и службы госбезопасности никогда не вмешаются в конфликт.

Вместо подготовки к вооруженному противостоянию надо готовиться к втыканию цветов в ОМОНовские щиты и эффективному избавлению своих рядов от агрессивно настроенных элементов и провокаторов, как это делалось на Украине, в Киеве. Главная задача - это организация мирного выступление большого количества людей в течение достаточно длительного времени и эффективное исключение из процесса агрессивно настроенных элементов и провокаторов, которые будут стараться перевести это выступление в горячую форму. И тогда властьимущие окажутся лицом к лицу с народом. Они не выдержат такой ситуации долго и сломаются. Если же мы ввяжемся в вооруженный конфликт - это будет однозначный проигрыш, даже несмотря на то, что   нашей вины в том не будет. Но мы делаем это не для очистки совести, хотя честно выполненный долг – великое дело. Мы затеваем это дело, чтобы добиться успеха.

Такой способ революционной борьбы был наиболее ярко продемонстрирован в Индии Махатмой Ганди в 30х, который с помощью политики несотрудничества и акций мирного сопротивления заставил встать на колени британских колонизаторов. Позже, в 50-х, его идеи взял на вооружение Мартин Лютер Кинг, который с помощью маршей протестов и бойкотов добился уничтожения расовых барьеров в США. Эти же идеи послужили основой «цветных» революций в Югославии в 2000 г., в Грузии в 2003 г. и в 2004 г. на Украине.