Южная Африка вознамерилась пойти своим путем

Южная Африка вознамерилась пойти своим путем

Ещё одна вырисовывающаяся угроза Великобритании (в дополнение к её военным долгам Америке) состояла в том, что Южная Африка, крупнейший в мире производитель золота, была готова поставлять будущую продукцию своих золотых рудников непосредственно в Нью-Йорк, а не в лондонский Сити, сделав тем самым Нью-Йорк основным рынком золота в мире. Это лишило бы Банк Англии его самого мощного оружия: контроля над мировыми золотыми потоками. Финансовый центр мира окончательно переместился бы в Нью-Йорк с разрушительными последствиями для влияния Англии на мировые события.

В марте 1919 года лондонский Комитет производителей золота, британская группа, которая контролировала чеканку южноафриканского и прочего золота, написала письмо лорду Канлиффу, управляющему Банка Англии с предупреждением о страшных последствиях:

«Благодаря нашей несчастливой промышленной позиции, американский курс будет оставаться ниже золотого паритета (со стерлингом) ещё несколько лет, и трудно представить себе возникшие условия, которые установили бы его выше золотого паритета. В таком положении немыслимо, что производители золота в Южной Африке не примут незамедлительные меры по организации перевозки своих товаров в Нью-Йорк, который в течение нескольких лет будет лучшим рынком, или что правительство Южной Африки не окажет им всяческую помощь в этом деле. Если поток золота из Южной Африки в очередной раз отклонится в Нью-Йорк, позже будет не просто повернуть его обратно, поскольку, если Нью-Йорк стано-, вится наилучшим и свободнейшим рынком слиткового золота, это будет мощным толчком к установлению Нью-Йорка в качестве центрального валютного рынка в мире». ^{212}

Что предупредить такое опустошительное развитие событий, Банк Англии и лондонский Сити пошли на экстраординарные меры, чтобы оказать давление на политику правительства Южной Африки. Банк Англии надавил на транспортные компании, чтобы они снизили грузовые тарифы между Южной Африкой и Лондоном для того, чтобы сделать невыгодной доставку золота в Нью-Йорк. Кроме того, была установлена тщательная слежка за растущим транспортными связями США с Южной Африкой.

Но самый жёсткий контроль осуществлялся через прямое вмешательство Банка Англии с помощью дружественного правительства в Южной Африке. Премьер-министром Южной Африки в 1919 году был Ян Смэтс, член британского «Круглого стола», внутреннего круга, в который входили могущественнейшие в Англии люди. Смэтс провёл военные годы в Лондоне в качестве члена имперского военного кабинета Ллойда Джорджа, одновременно сохраняя свой пост в правительстве Южной Африки. Он был горячим защитником интересов империи и одним из главных архитекторов версальской концепции Лиги Наций. Короче говоря, Смэтс был тем человеком, на которого можно было положиться в поддержке английских интересов в самых сложных ситуациях. ^{213}

Смэтс возглавил южноафриканское правительство в августе 1919 года сразу после того, как Британия была вынуждена отказаться от золотого стандарта для стерлинга.

В апреле 1919 года Банк Англии подписал соглашение с южноафриканскими производителями золота, гарантировав, что золото Южной Африки будет продаваться через Банк Англии, за исключением продаж, необходимых для местной валюты. Британский Парламент принял также в 1920 году Закон о контроле экспорта, который запрещал свободный экспорт британского золота.

Такой двойной контроль над потоками золота в Лондон и из него должен был дать преимущества лондонским банкам, ведущим операции с золотом. Среди последних были Ротшильды, совершенно случайно являвшихся крупнейшими финансовыми поручителями компаний, владеющих золотыми приисками в Южной Африке. Цель Лондона (оставаться вне золотого стандарта, одновременно выборочно отрицая контроль над основными золотыми поставками в Нью-Йорк) имела величайшую стратегическую важность для будущего Британской империи.

Соглашение между Банком Англии и Горнорудной палатой Южной Африки, подписанное в июле 1919 года, очевидно дало лондонскому Сити то, в чём последний срочно нуждался: продолжение эксклюзивного контроля над поставками золота из Южной Африки и способность предупреждать прямые перевозки золота в Нью-Йорк.

Южная Африка стала ключом к будущей стратегии Лондона по возвращению своей довоенной роли как финансовой Мекки мира.

Центральной фигурой, прилагавшей усилия снова привязать южноафриканское золото к Лондону, стал сэр Генри Стракош, советник Банка Англии и близкий друг Монтегю Нормана, как и лорд Ротшильд. Стракош, известный проводник банковских интересов лондонского Сити, был также управляющим директором в «Юнион Корпорэйшн», ведущей горнодобывающей компании и главным инвестором в южноафриканскую золотодобычу. Смэтс пригласил Стракоша консультировать своё правительство по вопросам отношений Южной Африки с британским фунтом стерлингов.

Стракош, который позднее в 1930?х годах стал финансовым патроном Уинстона Черчилля, в ранние 1920 годы постоянно курсировал между Смэтсом в Претории и Монтегю Норманом в Лондоне, работая над удержанием страны и её финансовой системы строго в рамках имперской системы. ^{214} Как сам Стракош говорил об этом, его задачей было заставить Южную Африку «идти по возможности в ногу с Великобританией по дороге к эффективному золотому стандарту». ^{215}

Однако, этот поход Южной Африки по лондонской «дороге из желтых кирпичей» был внезапно прерван в 1924 году. В течение Первой мировой войны Южная Африка была вынуждена привязать свою валюту – ранд к британскому фунту стерлингов, что нанесло огромный экономический ущерб внутренней экономике страны. От этой привязки и наложения эмбарго на продажи золота вне Банка Англии пострадали крупнейшие компании, экспортирующие основной продукт Южной Африки – золото. Многие горные разработки оказались нерентабельными. Из?за привязки к фунту подскочила инфляция, так как инфляция в Англии стремительно выросла после Первой мировой войны. Жизненный уровень обычного южноафриканца резко упал в течение периода, когда золотой стандарт был отменен. Участились забастовки горнорабочих, требующих повышения оплаты труда.

В начале 1922 года, поскольку стоимость жизни росла, а цены на золото падали, владельцы шахт пригрозили нанимать вместо белых рабочих чернокожих, которые будут работать за меньшие деньги. В массе своей белые шахтеры призвали к всеобщей забастовке региона золотодобычи. Эта забастовка стала известна как Восстание Ранда и продолжалась три месяца. Смэтс объявил военное положение и применил жестокие военные репрессии, в результате которых погибли сотни шахтеров, а победивший Смэтс получил прозвище «кровавый человек». Успешно стравив между собой белых и черных, система апартеида прочно стала политикой правительства Южной Африки несмотря на то, что внутренняя оппозиция жёсткой привязки Южной Африки к стерлингу, ставшая злободневным политическим вопросом, стоила Смэтсу переизбрания в 1924 году.

Под таким растущим внутренним давлением южноафриканские шахты соглашались придерживаться своего соглашения с Банком Англии на эмбарго свободного экспорта золота только до 30 июня 1925 года, что поставило Лондон перед перспективой нехватки времени на подготовку возвращения стерлинга к золотому стандарту.

Возвращение к золотому довоенному паритету в 4,86 долларов США за фунт стерлингов в 1925 году означало серьёзную инфляцию в британской экономике. Это был политический взрыв, вылившийся в растущую безработицу, расширяющееся забастовочное движение и другие неприятности. Стерлинг на тот момент продавался с дисконтом 30% или 3,50 доллара за южноафриканский фунт. Отсрочка стала тактикой, чтобы удержать Южную Африку в фарватере до тех пор, пока британская экономика не окрепнет, чтобы вернуться к довоенному золотому стандарту.

Великобритания себе установила собственный крайний срок – 1931 год – для того, чтобы снять свои ограничения на свободную продажу золота согласно закону о Контроле над экспортом. Это дало бы достаточно времени, как тогда думали, чтобы подготовиться. По иронии судьбы, именно 1931?й стал годом, когда Англия отказалась от золотого стандарта, с которым слишком торопливо воссоединилось в 1925 году.

Во время проимперского правления Смэтса лондонская тактика отсрочек не составляла проблем. Но в июне 1924 года национальные выборы в Южной Африке резко изменили ситуацию. Пролондонское правительство Смэтса потерпело поражение, и к власти пришла коалиция Лейбористской и Национальной партий, возглавляемая бурским националистом, генералом Дж. Б. М. Герцогом. Герцог провёл кампанию против потери контроля над национальной экономикой и против экономического ущерба, нанесённого поддержкой Смэтсом британского стерлинга.

В самом начале его правления одним из первых действий Герцога стало создание комиссии для выработки рекомендаций правительству, должна ли Южная Африка порвать со стерлингом и восстановить южноафриканский фунт на независимой и обеспеченной золотом основе. Впервые у Банка Англии и Стракоша не спросили совета, прежде чем принять такое важное решение Южной Африки по золоту. Особенную тревогу у Лондона вызвала персона главы новой комиссии, на которой остановил свой выбор Герцог. Вместо того, чтобы выбрать кого-нибудь из Англии, новое правительство настаивало на специалисте из Соединённых Штатов, одном из ведущих золотых и денежно-кредитных экспертов Америки, профессоре Принстонского университета Эдвине Кеммерере. ^{216}