«Холодная» война НАТО – американское жизненное пространство

«Холодная» война НАТО – американское жизненное пространство

Невероятно, но именно Греция стала сценической площадкой для первой прямой конфронтации «холодной» войны, спровоцированной не Соединенными Штатами, а Великобританией. С 1946 году внутренняя греческая политика была отмечена борьбой за власть между правительством консерваторов Константиноса Цалдариса и Греческой коммунистической партией. Черчилль инициировал поддержку консерваторам, а ястреб Дин Ачисон (Госсекретарь на тот момент) убедил Трумэна поддержать британцев.

Однако, ещё до этого, в октябре 1944 года на Московской конференции Черчилль и Сталин договорились о послевоенном разделе юго-восточной Европы на соответствующие советскую и британскую сферы интересов. В соответствии с этим соглашением, Советский Союз и Великобритания разработали соответствующие доли «влияния», которые каждая страна будет иметь в Румынии, Болгарии, Греции, Венгрии и Югославии. Первоначально Черчилль предложил, чтобы Великобритания имела 90%-ный контроль в Греции, а СССР имел бы 90%-ное влияние в Румынии, в то время как в Венгрии и Югославии, по предложению Черчилля, каждая имела бы по 50%.

Министры иностранных дел Энтони Иден и Вячеслав Молотов, провели переговоры процентных долях 10 и 11 октября. Результат этих обсуждений состоял в том, что проценты советского влияния в Болгарии и Венгрии были исправлены от 90% и 75% соответственно к 80%. Важнее то, что кроме этого, не упоминались никакие другие страны, что оставило Грецию в пределах британской сферы. Сталин сдержал своё обещание по Греции; Великобритания поддерживала греческие правительственные силы в гражданской войне, а Советский Союз не помогал коммунистам. ^{631}

Несмотря на этот факт советского невмешательства Ачисон убедил президента Трумэна, что срочно необходима смелая декларация поддержки «свободы» в Греции, даже притом, что Грецию в это время не считали стратегическим приоритетом для американских интересов в Европе, и даже притом, что не существовало никакой советской причастности или угрозы причастности.

Трумэн объявил свою Доктрину в обращении к американскому Конгрессу 12 марта 1947 года в разгар гражданской войны в Греции. Он заявил:

«Я полагаю, что политикой Соединенных Штатов должна стать поддержка свободных народов, которые сопротивляются попыткам подчинить их руками вооруженных меньшинств или с помощью внешнего давления».

Термин «внешнее давление» не разъяснялся.

Трумэн настаивал, что, если Греция и Турция не получат помощь, в которой нуждаются, то неизбежно перейдут на сторону ведомого Советами коммунизма с последствиями для всего региона. Тот же аргумент будет повторен двадцать лет спустя во Вьетнаме, когда это назовут «цепной реакцией», предсказывая страшные последствия, которые так никогда и не произошли ни в Греции, ни во Вьетнаме...

Удивительно, но Трумэна поддержал бывший в то время сенатором Артур X. Ванденберг, влиятельный глава Сенатской комиссии по иностранным делам и ранее лидер сенатской фракции изоляционистов. Ванденберг «по настоянию Соединенного Королевства» в марте 1947 года убедил управляемый республиканцами Конгресс поддержать Доктрину Трумэна. Британская разведка тайно «уговорила» Вандернберга поддержать затею, а ведь он традиционно являлся одним из самых горячих и влиятельных противников Великобритании в Конгрессе. ^{632}

Таким образом, менее чем через год после знаменитой Фултонской речи о «Железном занавесе» в Миссури Черчилль успешно втянул Трумэна в свою стратегию «холодной» войны против Советского Союза. Совет по международным отношениям годами призывал к той же самой политике, но по совсем другим причинам, а именно – ради установления собственного американского жизненного пространства в Европе, как только стало ясно, что Сталин не откроет Россию для экономического проникновения американцев.

Доктрина Трумэна, которая успешно послужила вашингтонской программе по созданию жизненного пространства, была нацелена вытеснить Британскую империю в качестве экономического и военного гаранта Греции и Турции и занять её место. Это была радикальная переориентация американской внешней политики. Как отметил один историк:

«Впервые в своей истории Соединенные Штаты захотели вмешиваться в делах людей за пределами Северной и Южной Америки в период общего мира». ^{633}

Основа интервенционистской Доктрины Трумэна была заложена в сенсационном эссе Совета по международным отношениям, появившемуся в принадлежащем ему журнале «Форин Аффэрс» под подписью «Mr. X». Статья была выполнена в стиле «длинной телеграммы из Москвы» и написана Джорджем Кеннаном, помощником американского посла в Москве Харримана.

В феврале 1946 года Вашингтон запросил американское Посольство в Москве, почему Советы не поддержали недавно созданные Всемирный банк и Международный валютный фонд. В ответ Кеннан написал свою «длинную телеграмму», обрисовывая в общих чертах и своё мнение и точку зрения Советов, и отправил её министру обороны Джеймсу Форрестолу, близкому союзнику Рокфеллера в администрации Трумэна. Форрестол затем предложил это письмо вниманию Совета по международным отношениям в надежде поспособствовать политическому сдвигу в сторону враждебной позиции по отношению к Москве.

Среди прочего Кеннан утверждал, что, хот советская власть непроницаема для логики разума, она очень чувствительна к логике силы. Он утверждал, что сталинское государство ощущает мир разделённым на непримиримые стороны коммунизма и капитализма. Этот тезис стал рождением американского «сдерживания» Советского Союза и заложил пропагандистские основания для сорокалетней американской политики «холодной» войны с Россией. В действительности, сдерживание СССР было полезным для американского властного истеблишмента и американской военной индустрии с целью создания постоянного государства национальной безопасности на фоне (как позже выяснилось, вымышленного) образа агрессивного и угрожающего Советского Союза. ^{634}

Американская внешняя политика далеко ушла от антифашистского союза с СССР, развернувшись к альянсу с послевоенной оскорбленной Германией против предполагаемой советской угрозы. Это были всё те же классические британские махинации «баланса сил», теперь в американском стиле.

Греческого кризиса, однако, всё же оказалось недостаточно, чтобы уверенно обеспечить именно ту экономическую реструктуризацию Америки, в которой нуждались могущественные банковские и промышленные круги. Ни советской блокады Берлина, ни даже коммунистического поглощения правительства Чехословакии в феврале 1948 года на хватило, хотя эти события и побудили изоляционистский американский Конгресс проголосовать за финансовую помощь Западной Европе через План Маршалла и вскоре привели к американской поддержке НАТО. Требовалось потрясение посерьёзнее, чтобы убедить измученных войной американских граждан, что для их безопасности необходимо новое состояние войны – более или менее непрекращающейся «холодной» войны.

Даже победа Коммунистической партии Китая при Мао Цзэдуне в китайской гражданской войне, которая закончилась в 1949 году поражением «Гоминьдана» и коррумпированного деспота Чан Кайши, что привело к провозглашению Китайской Народной Республики, оказалось недостаточно, чтобы гальванизировать поддержку американским населением тех уровней военных расходов, на которые надеялись мощные отрасли оборонной промышленности.

Для фракции Рокфеллера и их союзников в американских финансовых и промышленных кругах тот простой факт, что государственный социализм в СССР и Китае отныне эффективно вырвал из их рук свыше одной пятой континентального массива планеты, а с ней и невыразимые сырьевые и ресурсные сокровища и потенциальные рынки, был достаточным основанием, чтобы объявить обе страны новым «образом врага». Проблема состояла в том, как продать этот образ скептическому американскому населению, как в достаточной степени мобилизовать страх и беспокойство в американской общественности, чтобы оправдать финансирование постоянного военного государства, направленного против нового «абсолютного зла, безбожного коммунистического тоталитаризма».