Нефтяной шок «наоборот»

Нефтяной шок «наоборот»

В 1985 году на экономическом горизонте США начали сгущаться грозовые тучи, угрожая будущим президентским амбициям вице-президента Джорджа Буша-старшего. Вновь на помощь должна была прийти нефть. Но на этот раз тактика манипуляций мировыми ценами на нефть весьма отличалась от тактики бильдербергских нефтяных шоков 1970?х годов. Очевидно, Вашингтон рассуждал следующим образом:

«Если мы можем задрать цены, то почему мы не можем их опустить, когда это более удобно для наших целей?».

Причины для такого шага включали в себя растущую озабоченность по поводу слабости экономики США. Чтобы её подстегнуть, было бы достаточно, если мировые цены на нефть упадут на 30-40%, к такому выводу пришло совершенно секретное исследование Министерства финансов США в октябре 1985 года. В исследовании отмечалось:

«Снижение цен на нефть пошло бы на пользу мировой экономики... Наша политика должна... воспрепятствовать ОПЕК и другим производителям искусственно удерживать цены...» ^{839}

Фактически, как ясно давали понять речи и публичные заявления американского Министра энергетики Дональда Ходеля и других (что вызвало громкий протест саудовского министра нефтяной промышленности Шейха Йамани) Вашингтон был вовлечён в тайную операцию по снижению цен на нефть, публично отрицая подобную политику.

В марте 1985 года госсекретарь США Джордж Шульц послал засекреченную внутреннюю телеграмму в американское Посольство в Лондоне, которая в частности гласит:

«Секретарь чрезвычайно заинтересован в том, что Департамент быстро проведёт исследование воздействия резкого падения цен на нефть». ^{840}

Саудовский король Фахд незадолго до этого, 11 февраля, приезжал в Вашингтон на встречу с президентом Рейганом, чтобы обсудить «нефтяные и экономические отношения». Во время этой поездки его министр нефтяной промышленности Йамани также встретился с вице-президентом Джорджем Бушем-старшим, министром финансов Джеймсом Бейкером и министром энергетики Джоном Херрингтоном, который сказал Йамани, что цены должен устанавливать сам «рынок».

В сентябре 1985 года давление Вашингтона на Саудовскую Аравию (чтобы она подняла уровень добычи в период высоких цен на фондовом рынке) начало толкать цены на нефть вниз. Помощник госсекретаря Мортон Абрамович писал в своей записке Шульцу:

«Поднимая добычу и предлагая соотносящиеся с рынком цены... Саудовская Аравия пытается реформировать ОПЕК... Если случится ценовая война, цены на нефть упадут до 20 долларов за баррель».

Когда началась эта акция, уровень цен стоял на отметке 35 долларов за баррель. Абрамович пишет дальше:

«Почти весь мир, включая США, получит выгоду...» ^{841}

Затем в апреле 1986 года вице-президент Джордж Буш-старший предпринял поездку в Эр-Рияд. Согласно рассекреченной стенограмме переговоров, Буш сказал королю Фадху, что «рыночные силы могут наилучшим образом устанавливать цены на нефть и уровень добычи», кодовая фраза, услышав которую Саудовская Аравия сняла все заглушки с нефтяных вышек и обрушила мировые цены. ^{842}

Важно и то, что в дополнение к ускорению американской экономики, которое так удобно пришлось к ожидаемой президентской кампании Джорджа Буша-старшего в 1988 году, Абрамович отметил, что в результате резкого падения цен на нефть

«в ближайшее время пострадает и Советский Союз, так как в большой степени полагается на экспорт нефти для получения твёрдой валюты». ^{843}

В тоже самое время, когда он организовывал саудовский нефтяной шок наоборот, который воздействовал на поступление твёрдой валюты в СССР, Абрамович также был вовлечён в тайные переговоры о снабжении высоко эффективными ракетами «Стингер» афганских моджахедов, среди которых был и юный саудовец по имени Осама бин Ладен. ^{844} К своему удовольствию, после завершения своей службы в Государственном департаменте Абрамович стал президентом Фонда Карнеги за международный мир. Именно «Стингерам» приписывают серьёзный удар по советским Военно-воздушным силам в Афганистане.

Вашингтон убедил короля Саудовской Аравии Фадха, вопреки возражениям его министра нефтяной промышленности Йамани, провести «реверсивный нефтяной шок» и затопить застоявшийся мировой нефтяной рынок своей изобильной нефтью. ^{845} Цена на нефть ОПЕК камнем рухнула вниз, в среднем с уровня около 26 долларов за баррель зимой 1985 года до уровня ниже 10 долларов за баррель к концу весны 1986 года.

Волшебным образом экономисты Уолл-Стрит провозгласили окончательную «победу» над инфляцией, одновременно охотно закрывая глаза на значение нефти в создании инфляции в 1970?х годах или в её сокращении в 1980?е годы.

Министр нефти Саудовской Аравии Шейх Заки Йамани, который открыто протестовал против того, что он называл американским нефтяным заговором, выступил в роли удобного козла отпущения за изобретенную в Вашингтоне политику и был отправлен в отставку. Цены на нефть стабилизировались на довольно низком уровне около 15 долларов за баррель к 1987 году, вовремя обеспечив приятный рост экономики США к приближающимся президентским выборам.

Падение цен на нефть в 1986 году вызвало к жизни спекулятивный пузырь, сопоставимый с ситуацией в 1927–1929 годах в США. Процентные ставки снизились ещё более значительно, так как деньги текли, чтобы заниматься «убийствами» на Нью-йоркской фондовой бирже. На Уолл-Стрит стало модным новое финансовое извращение – приобретение за счёт заемных средств.

На фоне снижения денежных расходов и продолжающегося роста акций администрацией Рейгана, которая поощряла религию «свободного рынка», было позволено все, если на этом можно было сделать деньги. Объектом внимания новых корпоративных «рейдеров» или, как из называли на Уолл-Стрит, «мусорщиков», мог стать кто угодно, скажем, промышленная компания со столетней историей, которая управлялась по старинке, производила шины, машины или текстиль.

В результате приобретений на заемные средства становились миллиардерами на бумаге такие красочные персонажи, как Т. Бун Пикенс[40], Майк Милкен или Айвэн Боски[41]. Сиятельными учреждениями, например, Гарвардской школой бизнеса, была провозглашена новая корпоративная философия менеджмента, чтобы хоть как?то рационализировать это безумие во имя рыночной «эффективности».

За 10 лет почти 1 триллион долларов ушёл в спекулятивное инвестирование в недвижимость, рекордная сумма, почти в два раза превышающая суммы предыдущих лет. Банки, желая защитить свои балансы от проблем в Латинской Америке, помимо выдачи традиционных корпоративных кредитов, впервые начали прямое кредитование в недвижимость.