8.4. Родные дети дефицита

Нас могут справедливо упрекнуть в том, что мы не коснулись жизни большинства населения СССР – рабочих, крестьян, инженеров, учителей, врачей… Но она-то ни для кого закрытой не была. Более того, ей посвящено множество, пусть несколько идеализированных, книг, кинофильмов, песен. Наконец, мы ее прожили сами. Четкую, нормированную жизнь.

Путь рядового советского человека был изначально очерчен с целью подавить елико возможно индивидуалистические устремления. Октябрятская звездочка – пионерский отряд – комсомольская группа – взвод – профсоюзная и партийная ячейки – собрание пенсионеров в ЖЭКе или на завалинке. Вековая российская общинная психология дополнилась в соответствии с требованиями XX в. психологией взводной, предусматривающей в случае государственной нужды мобилизацию человеческих ресурсов. Примеров тому множество: индустриализация, тылы Великой Отечественной, освоение целины, студенческие строительные отряды, профессора на овощных базах и т. д., и т. п.

Одновременно с детства большинству населения вдалбливался жизненный принцип – не высовывайся! Приведем такой пример. Один из авторов книги, окончив вуз без военной кафедры, попал на год в армию рядовым. Как-то он был послан в наряд в столярную мастерскую части. Там его напарник – простоватый парнишка преподал важнейшее правило нашей жизни: выполняй задание так, чтобы не получить взыскание, но сделать больше – упаси бог! Инициатива наказуема. Характерно, что такая психология формировалась у большинства населения уже к восемнадцати годам, а служба в армии ее только закрепляла. Девушкам армию заменяли профессионально-технические училища.

Формированию взводной психологии долго способствовали и фабрично-заводские общежития, и общие квартиры, получившие издевательское название “коммунальных”. Заметим здесь, что малогабаритные квартиры, именуемые теперь “хрущебами”, справедливо воспринимались народом в начале 60-х как дар небес. Благодаря строительству “Черемушек” в большинстве крупных городов целые поколения советских людей получили относительно сносные жилищные условия. Сравнительная изолированность жилплощади стала полем для всхода первых ростков демократического самосознания.

Но, как ни вводи человеческий индивидуализм в рамки, нельзя учесть все варианты проявления его социальной активности. “Вода дырочку найдет” – гласит народная мудрость, почерпнутая из наблюдений за природой. Сама советская система создавала условия для развития официально не оформленной, но вполне устоявшейся и социально очень активной группы людей, чьи растущие потребности удовлетворялись методами, в той или иной степени противозаконными.

Понятие “спекулянт” стало носить ругательный характер только в условиях советской системы с ее дефицитностью жизненных благ практически по всем позициям. Кто такой спекулянт? Например, тот, кто покупает товар дешевле, чтобы потом продать дороже. Если он стремится к обратному, то место ему в доме умалишенных. Другое дело, если ты манипулируешь ресурсами, доверенными обществом в управление, в личных имущественных интересах. Для социальной характеристики таких людей народ создал образ – “сидит на дефиците”.

Интересен пример одной знакомой семьи. Отец – чиновник средней руки одного из министерств ВПК. Мать – заведующая секцией одного из крупнейших столичных универсальных магазинов. Сын – профессиональный спекулянт со школьной скамьи. Еще в 70-е годы, когда их квартиру ограбили, первой заботой матери было ублажить следственные органы, дабы те, не дай Бог, не нашли похитителей. Ведь тогда будет обнародован список награбленного и придется объяснять его происхождение. Ныне сын – “новый русский”, а отец регулярно ходит с портретом Сталина на все сходки. Живет семья дружно.

Социальная терпимость к людям, преступающим закон, но в рамках своего служебного положения, “берущим по чину”, стала характерной чертой последних десятилетий советского общества. Иначе быть не могло, поскольку теневая экономика, особенно в сфере обращения, – родное дитя дефицита, поэтому теоретически ее следует рассматривать как балансирующий элемент существовавшей системы.

Естественным является и поведение низшего звена аппарата управления. Не обладая официальными льготами, они дополняли свой бюджет за счет рычагов ограниченной сферы влияния, тоже своей. Следовательно, упомянутый проект светлейшего князя Меншикова о “кормлении” последнего звена бюрократии надо признать вполне жизненным. Ясно и то, что к объективно грянувшим переменам Россия пришла не единым обществом, а социальными группами, психологически разнящимися ничуть не меньше, чем по численности.