Видение ситуации

Видение ситуации

Базовые параметры экономической жизни Соединенных Штатов, действовавшие на протяжении половины столетия, были заданы Новым курсом Франклина Рузвельта, который сохранялся до тех пор, пока мы не забыли уроков Великой депрессии. В 2008 году, когда американская финансовая система находилась в разобранном состоянии, а экономика переживала мучительную трансформацию, нам было необходимо понять, какие финансовые рынки и какую экономику мы хотим иметь, чтобы выйти из кризиса. Наши действия могли бы и действительно были способны повлиять на формат нашей экономики в течение нескольких будущих десятилетий. Нам было необходимо новое видение, и не только потому, что наши старые модели перестали работать, но и потому, что мы усвоили очень болезненные уроки, смысл которых состоял в том, что допущения, лежавшие в основе старой модели, оказались ошибочными. Мир менялся, но мы не поспевали за этими переменами.

Одной из самых сильных сторон Обамы была порождаемая им надежда — ощущение, связанное с будущим и с возможностью перемен. И все же, если рассматривать происходящее более фундаментально, ни одна из «драм» Обамы по своему содержанию не была консервативной: он не предложил альтернативного видения капитализма. Помимо заслуженно известной речи в колледже Cooper, упоминавшейся выше, в ходе которой Обама присоединился к хору критиков, выступавших против бонусов, выплачиваемых за счет выделяемых на спасение банковской системы бюджетных средств, он ничего не сказал о новой финансовой системе, которая могла бы возникнуть из пепла кризиса, или о том, как эта система могла бы функционировать.

То, что он предложил, было более широким, прагматическим планом на будущее, амбициозными программами укрепления национальных систем здравоохранения, образования и энергетики. Кроме того, он попытался в духе Рейгана изменить доминировавшее в стране настроение — переключиться с отчаяния на надежду, и сделал это в то время, когда естественным следствием казавшего бесконечным потока плохих экономических новостей была безысходность. У Обамы к тому же было свое видение страны, более сплоченной, чем при Джордже Буше, и менее поляризованной из-за идеологических разногласий. Вполне возможно, что новый президент преднамеренно избегал серьезных дискуссий о том, что в экономике США работало неправильно, особенно это касалось ошибок, совершенных участниками финансового рынка, поскольку президент опасался порождать конфликты в то время, когда стране требовалось единство. Привело бы глубокое и всестороннее обсуждение ошибок к социальной сплоченности или усилило бы социальные конфликты? Если, как утверждают некоторые аналитики, экономика и общество пострадали лишь незначительно и отделались всего лишь «синяками», было бы лучше предоставить «организму» возможность излечиться от болячек самостоятельно. Однако существует риск, что наши проблемы скорее похожи на гнойные раны, которые можно излечить только в том случае, если подвергнуть их антисептическому воздействию солнечных лучей.

Хотя риски, связанные с формированием видения ситуации, были очевидны, существовал также и риск того, что никакого видения не будет вовсе. Но без этого весь процесс реформ мог быть узурпирован представителями финансового сектора, в результате чего страна осталась бы с такой финансовой системой, которая стала бы еще более хрупкой, чем та, которая не справилась с решением своих задач в прошлом и которая была бы еще в меньшей степени способна управлять рисками и эффективно направлять финансовые потоки туда, где они были более всего необходимы. Получателями этих потоков должны были стать высокотехнологичные секторы американской экономики с целью создания новых производств и расширения уже работающих. Мы направляли слишком много денег в недвижимость, слишком много, потому что люди были неспособны вернуть взятые долги.

Считается, что финансовый сектор должен направлять денежные средства туда, где отдача от этих инвестиций будет наиболее высокой для общества. Однако с решением этой задачи представители финансового мира страны явно не справились.

У финансового сектора имелось свое видение, ориентированное на получение максимально высокой прибыли, и поэтому он стремился к восстановлению такого положения дел, которое имело место до 2007 года. Финансовые компании превозносили свой бизнес и гордились теми масштабами и доходностью, которых они добились. Но финансовая система должна быть средством достижения цели, а не конечной целью. Сверхвысокая прибыль, получаемая в финансовом секторе, может достигаться за счет принесения в жертву процветания и эффективности остальной экономики. Сверхразросшийся финансовый сектор нужно было в целом сократить, хотя отдельные его части, такие как кредитование малого и среднего бизнеса, вполне возможно, нуждались в усилении.

У администрации Обамы также не было (по крайней мере в сформулированном виде) четкого понимания того, почему американская финансовая система дала столь масштабный сбой. Без видения того, каким должно быть будущее, и понимания ошибок прошлого люди, стоящие у руля, испытывали серьезные трудности, пытаясь реагировать на ситуацию. Сначала они предложили вариант, лишь незначительно отличающийся от обычных банальных рецептов в виде более четкого регулирования и усиления меры ответственности для банковских учреждений. Вместо серьезной реорганизации системы администрация Обамы потратила значительную часть денег на укрепление показавшей свою нежизнеспособность старой системы. «Слишком большие для того, чтобы обанкротиться» финансовые институты неоднократно обращались к правительству за субсидиями, но направление денег налогоплательщиков виновникам кризиса на самом деле приводило лишь к укреплению той части системы, которая периодически порождает серьезные проблемы. В то же время правительство не тратилось в таких же пропорциях на укрепление тех частей финансового сектора, которые предоставляли капитал динамичным составляющим экономики, новому бизнесу, а также малым и средним предприятиям.