1. От субконтинентального монотеизма к глобальному мировоззрению

1. От субконтинентального монотеизма к глобальному мировоззрению

Мировой опыт становления промышленных держав Европы и Северной Америки показывает, что христианство, как мировоззренческое идеологическое насилие, по мере промышленного развития той или иной страны неуклонно теряет способность укреплять в ней внутреннюю политическую устойчивость власти. Увеличение промышленного производства обусловлено углублением знаний о свойствах природы, расширяющимся использованием науки в экономических и социально-правовых отношениях, что непосредственно подталкивает к рациональному мировосприятию, к атеизму. И ослабление воздействия христианства на политику оказывается тем большим, уменьшение влияния христианства на духовную культуру происходит тем существеннее, чем глубже наука и наукоёмкие технологии вторгаются в промышленное производство, в экономику, а через неё в повседневную жизнь людей.

Прибыльным производство становится лишь тогда, когда промышленные предприятия строятся и работают в строгом соответствии с законами естественной Природы. Природа как бы приобретает для устремляющегося к технологическому совершенствованию производственной деятельности общества значимость естественной Абсолютной Воли, которая заменяет собою любую религиозную монотеистическую Волю Абсолютного Авторитета. И если конкретный человек конкретного промышленно развивающегося общества хочет преуспевать, избегать безработицы, он во всё большей мере вынужден подчинять своё поведение объективным законам Природы, в том числе природным законам развития общественных отношений. То есть, изучение законов Природы оказывается необходимейшей составляющей образования в промышленном государстве, закладывая основания для атеистического и параязыческого мировосприятия. Такое образование неуклонно вытесняет христианское миросозерцание, ибо представления об открывающейся с течением времени Воле Абсолютного Авторитета, христианского Бога, замещаются знаниями о познаваемых с течением времени законах Природы.

Без понимания, что именно знания о законах Природы становятся основой умозрения в современных промышленно развитых странах, а в ещё большей мере будут определять мировосприятие в ХХI веке, невозможно понять причины кризиса коммунистической идеологии, а так же кризиса идеологий западноевропейских обществ. И коммунистическая идеология, и идеологии национальных капиталистических обществ нынешнего Запада сложились вследствие реформаций христианского монотеизма, и кризис этих идеологий стал постоянным, непреодолимым из-за того, что исчерпаны возможности дальнейшего углубления реформации христианского миросозерцания. Подступает историческая эпоха, когда научное мировоззрение должно революционным образом заменить монотеистическое, обеспечив необходимые предпосылки для нового витка эволюции той части человечества, которая способна осуществлять промышленное развитие на основе научного познания.

Именно из-за потребностей развития промышленного производства, уже в эпоху индустриализации (или, можно сказать, после промышленной революции в Англии) наметился поиск научного мировоззрения, как принципиально новой системы идеологического насилия. К. Маркс, как никто другой до него, отразил эту потребность в своей политэкономической теории научного социализма, которая разрабатывалась в обстановке господства традиций европейского христианского мировосприятия, в диалектической борьбе с ними. Диалектическая борьба научного подхода к разработке индустриального мировосприятия с традициями философского обоснования христианской догматики стала движущей силой развития марксистского мировоззрения. Традиции христианской философии выступали при этом тезисом, а политэкономическая теория научного социализма антитезисом, что вело к их синтезу в виде коммунистического мировоззрения.

Русское православие представляло собой самую косную ветвь христианского монотеизма, в наибольшей мере сохранявшую ортодоксальный догматизм христианского вероучения. А потому борьба сторонников теории Маркса с русским православием в переживающей индустриализацию России оказалась предельно ожесточённой, стала причиной появления учения В. Ленина, как самого завершённого синтеза христианского мировоззрения с марксизмом. В. Ленин доработал марксизм до всеохватного коммунистического философского мировоззрения, которое стало возможным применить для большевистской Реформации православия и реформации христианства вообще. С одной стороны, теория Маркса рассматривала общественное развитие с позиции научных методов анализа, описывая и объясняя всю мировую историю человечества с помощью теории классовой борьбы. А потому большевистская Реформация православия в России приобрела мировое значение. Но с другой стороны, теория Маркса была антитезой именно христианскому, субконтинентальному миросозерцанию. Потому что она стала продуктом развития европейской христианской истории, европейской цивилизационной традиции, которая берёт своё начало в Древней Греции и в Древнем Риме, отталкивается от античной эпохи эллинистической и римской империй. Вследствие чего большевистская Реформация православия ставила целью создание глобальной коммунистической империи, как продолжение традиции исторического развития преобразованного римским императором Константином в Византийскую христианскую империю эллинистического имперского пространства. В большевистской глобальной коммунистической империи глобальные противоречия должны были решаться с идеалистической позиции ортодоксального христианства, на основаниях православной этики, морали и нравственности, в том числе именно на таких основаниях предлагалось разрешать проблемы гармонизации международных, межрасовых противоречий. Получалось так, что сторонники большевистской коммунистической идеологии, шумно утверждая о её происхождении от достижений научно-материалистической мысли, часто боялись видеть действительность научно, такой, какова она есть – и в первую очередь в расовом вопросе. Коммунистическая догматика сохраняла в политической практике разлагающую плесень усовершенствованной христианской доктрины: де, и эллин, и иудей суть один человек, человек вообще, – не считаясь с научными знаниями, поощряя преследования сторонников знаний о существенных различиях между этносами и расами.

Коммунистическая идеология была последней, самой основательной реформацией христианства, подготавливающей переход русского общественного сознания от византийского субконтинентального монотеистического миросозерцания к глобальному, собственно научному мировоззрению. Её полное господство в Советском Союзе в течение семи десятилетий создавало условия для появления именно в России научного политического мировоззрения, которого сейчас нет нигде в мире. После коммунистического режима власти никакое иное мировоззрение не в состоянии обосновать в России государственную власть и дальнейшее общественное развитие государствообразующего этноса. Не осознав этого, нельзя понять причины столь явной беспомощности всех нынешних политических сил России, всех её интеллектуальных кругов в вопросах поиска дальнейшего смысла бытия страны. Предпринимаемые ими попытки обосновать государственную власть в переживающей буржуазную революцию России, так или иначе, крутятся вокруг традиционных реформаций имперского православия. Поэтому попытки эти и оказываются жалким лепетом, не находящим связи с действительностью. Спасти государство нельзя без разработки научного политического мировоззрения, способного стать основой объективной идеологии русской Национальной революции как мировоззренческой революции.

Именно потому, что законы Природы, в отличие от религиозных догматов, едины для всех людей на всей планете, идёт неотвратимая глобализация культурного и интеллектуального умонастроения в промышленно развитых странах, подвигающая их к политическому сближению и объединению для совместного управления миром в интересах общего экономического развития. Вопрос встаёт лишь о том, на основе какого из национальных мировоззрений будет происходить глобальное объединение экономических и политических систем наиболее развитых стран, затем неизбежное в конечном итоге создание мирового режима власти, мирового Правительства.

Чтобы стать основанием для глобального культурного и политического объединения промышленно развитых стран, национальное мировоззрение должно быть и предельно национальным, и глобальным одновременно, а таковым оно может быть только тогда, когда оттолкнётся от научного мировосприятия. Ни одно из национальных мировоззрений современных держав Запада, в том числе США, не отвечает этим требованиям, потому что не несёт в себе научного мировосприятия. Поэтому сближение промышленно развитых стран идёт сейчас не в результате сознательной Воли, не на основаниях ясной стратегии, а вследствие экономических причин, полностью завися от характера экономического развития. Такое положение дел несёт в себе зародыши больших опасностей, так как экономические депрессии способны легко разрушить это сближение, привести к стремлению промышленных держав решать собственные сиюминутные проблемы за счёт конкурентов, стать причиной жесточайшей военно-политической конфронтации между ними. Преодолеть такую враждебность возможно единственно посредством научного мировоззрения, которое даёт возможность обосновать долгосрочную стратегию развития всех промышленных держав планеты.

На каких же человеческих побуждениях, на каких рациональных интересах людей должно выстраиваться научное мировоззрение, чтобы стать основанием для глобальных политических идеологий?

Современным человечеством как таковым движет диалектическая борьба двух антагонистически враждебных интересов, и каждый из интересов побуждает связанных с ним людей к теснейшему объединению для борьбы с выразителями другого интереса. Эти два интереса суть: интерес к получению прибыли за счёт коммерческой спекуляции и интерес к получению прибыли посредством промышленного производства. Порождённые капиталистическими рыночными отношениями, они вместе или по отдельности организуют экономические и политические отношения во всех странах и, в конечном итоге, заставляют отдельные рынки объединяться в единый мировой рынок. Стоящие за этими интересами силы уже два столетия ведут между собой ожесточённую борьбу за экономическую и политическую власть в каждом государстве, в котором появляется промышленное производство, а когда они утвердили своё господство на мировом рынке, борьба их многократно усилилась, даже стала причиной мировых войн. При этом и расовые противоречия из внутригосударственных превратились в мировые, многократно усиливаясь и углубляясь, обнажая расовый характер борьбы за власть над мировым рынком.

Краткая история борьбы этих интересов за господство на мировом рынке такова. К началу девятнадцатого века влияние торговых и финансовых капиталистических отношений на всех континентах достигло такого размаха, что олигархические круги Великобритании, в то время управляющие мировой морской торговлей и её кредитованием, предприняли попытку упростить условия для перемещения товаров и капиталов с целью увеличения нормы спекулятивной прибыли. Так появились предпосылки к возникновению всемирной меры стоимости в виде золотого стандарта и тайного мирового Правительства, стремящегося подчинить себе любую государственную власть. Такое Правительство должно было по всей планете обеспечивать защиту золотого стандарта, но на самом деле обеспечить осуществление кровных, имманентных целей коммерческого интереса, коммерческого капитала как такового. С этим обстоятельством и была связана проблема роста политического влияния евреев во всех странах, но главным образом в капиталистических.

Расовые склонности евреев толкали их, как толкают до сих пор, в сферу торгово-спекулятивной деятельности, в сферу финансово-ростовщической спекуляции. Исторически евреи приобретали опыт коммерческой спекуляции несколько тысячелетий, ещё со времён Вавилонского пленения. После изгнания римлянами из Палестины в I веке н.э. они рассеялись во многих странах, и с того времени стали проживать главным образом в городах, постепенно приспосабливаясь к борьбе за существование в условиях городского образа жизни. Как все южные расы, они проявляли склонность к торговле, к спекулятивному посредничеству при распределении товаров. Опыт накопления денег, превращения их в оборотный и ссудный капитал, передаваясь от поколения к поколению закреплялся на уровне бессознательных мотиваций поведения большинства евреев, а обусловленная иудаизмом религиозная организованность превратила их в основных посредников межгосударственной, межрегиональной торговли, в главных ростовщиков Европы, ближнего Востока и Северной Африки. Они достигли огромных успехов в накоплении спекулятивных и ростовщических капиталов уже тогда, когда промышленного капитала не было и в помине. При их непосредственном соучастии закладывалась европейская традиция идеологической и политической борьбы за власть выразителей коммерческого интереса как интереса космополитического, ставящего себя над государствами и даже в известном смысле над историей. Великие географические открытия создали предпосылки для мировой торговли, и евреи первыми включились в организацию мировой торговли, приобретая необходимые навыки и соответствующее умозрение.

С тех времён еврейская коммерческая буржуазия Европы сосредотачивала в своих руках основную часть мирового коммерческого капитала. Постоянно подталкиваемая заинтересованностью в непрерывном росте торгового и ростовщического капитала к целенаправленному действию, она активно включилась в укрепление масонских обществ, навязала им либеральные идеи организации человечества в единый мировой рынок без границ, без государственных и культурных различий. Под их воздействием масонство готово было признать общечеловеческой любую культуру, которая способствовала наиболее прибыльному обслуживанию мирового коммерческого капитала, и превращалось в тайную политическую организацию для борьбы за мировой рынок и мировое Правительство выразителей коммерческого интереса.

Поскольку коммерция тогда прибыльна, когда ею занимаются лишь несколько процентов населения страны или планеты, то зарождавшееся в Великобритании с помощью евреев мировое Правительство коммерческого интереса стремилось быть тайным, не показывать того, что оно выражает воззрения на экономику со стороны абсолютного меньшинства человечества, состоящего из спекулянтов и ростовщиков. Торговцы и ростовщики всегда старались скрывать свои дела за завесой коммерческой тайны. А евреи за тысячи лет рассеяния прекрасно научились тайно вести свои торговые и политические дела по всему миру, и потому-то они оказались наиболее пригодными для того, чтобы обеспечивать скрытную деятельность мирового Правительства коммерческого интереса. Но тем самым они обособились от остальных этносов и рас, в их глазах превратились в таинственную эгоцентрическую силу, в планетарное зло.

Все буржуазные революции в Европе и Америке происходили при самом деятельном соучастии еврейской расы и масонства. Главной задачей революций и революционных войн с точки зрения евреев было обеспечение политических условий для наибольшей прибыльности приложения коммерческого капитала, для чего необходимо было уничтожить мешающие этому феодальные границы, а так же порядки, порождённые феодальным правом. И евреи разных стран способствовали тому, чтобы во время буржуазных революций устанавливались диктатуры коммерческого интереса, именно при таких диктатурах получая наибольшую финансовую и политическую выгоду. Этот вывод доказывается нынешним положением дел в России, в которой после политического переворота 3-4 октября 1993 года установилась диктатура коммерческого интереса, превратившая страну в колонию мировых олигархических сил.

Бороться с коммерческим интересом в условиях рыночных свобод оказался в состоянии только промышленный интерес. Уже с начала ХIХ века промышленный капитал, промышленный интерес в Великобритании и во Франции стал устойчиво превращаться в самостоятельную экономическую и политическую силу. Рост промышленного производства и связанного с ним капитала в этих странах был обусловлен не посреднической спекуляцией товаров, а ростом производительности труда и изобретением всё новых видов товаров. Рост производительности труда непрерывно увеличивал товарное производство, так что устойчивая работа промышленных предприятий стала всё серьёзнее зависеть от сбыта товарной продукции на мировых рынках, от увеличения потребительских возможностей мирового рынка. Поэтому с позиции интересов промышленного производства цель управления мировым рынком состояла не в предельной спекулятивной эксплуатации меньшинством большинства, а в создании условий для увеличения потребительских возможностей большинства людей, в изменении мира таким образом, чтобы труд взаимодействовал с трудом ради улучшения условий существования на Земле.

В наиболее явном виде эта особенность промышленного интереса проявилась в России при коммунистическом режиме, который проводил всеохватную экстенсивную индустриализацию Советского Союза и других стран мира с позиции некоего собственного мирового Правительства. На Западе, где в капиталистических государствах экономика строилась на интенсивном капиталистическом производстве, в ответ на имперскую мировую политику коммунистического движения начали созываться ежегодные совещания руководителей промышленных держав, так называемые совещания стран Семёрки. Именно на таких совещаниях стало de facto зарождаться мировое Правительство промышленно развитых капиталистических стран Европы, Северной Америки и Северной Азии. Это Правительство создавалось отнюдь не еврейской нацией и не её представителями, не южными расами, но нациями исключительно северными, европейскими и японской. Надо быть слепцом, чтобы не видеть этого. Важно подчеркнуть то обстоятельство, что и тайное мировое Правительство коммерческого интереса, и совещания стран Семёрки, и коммунистическое мировое Правительство действовали при существовании ООН, однако не считаясь с ней, и проводили собственную глобальную политику вопреки ООН. Иначе говоря, Лига Наций после Первой мировой войны, а после Второй мировой войны уже ООН используются лишь в качестве политического прикрытия, некоего ничего не решающего парламента закулисных мировых Правительств, постепенно приобретающих всё большую власть в мировых делах. И Правительства эти, в отличие от Лиги Наций и ООН, создаются на основе расовых признаков.

Следствием различия расовых склонностей к разным видам капиталистической деятельности стало то, что по мере развития европейского капитализма объективное противоборство промышленного и коммерческого интересов приобрело явный оттенок противоборства разных рас. В частности, это проявилось в идейной борьбе за место расположения грядущего мирового Правительства. В ХIХ веке, в начале ХХ века, когда могущество коммерческого капитала было очевидным и контролировался этот капитал главным образом мировым еврейством, идея о том, что будущий центр мирового Правительства будет в еврейском Иерусалиме, на земле Обетованной, казалась вполне пророческой. Но ныне такое предположение вызывает лишь скептическую усмешку. Множатся подтверждения тому, что действительное мировое Правительство обоснуется на европеоидном Севере, и порождено оно будет внутренними тенденциями становления мирового промышленного интереса, промышленного транснационального капитала. Политика же его будет вырабатываться под воздействием той промышленной державы, которая сможет стать локомотивом технологического постиндустриального  развития на исходе первой трети ХХI столетия.

До недавнего времени можно было полагать, что такой державой станут США. Однако внутренние болезни американского общества, каким оно складывается к концу ХХ века, начинают разлагать этику общественного труда Соединённых Штатов, так как эта военная Сверхдержава теряет то расовое лицо, которое и создало её промышленное, экономическое и политическое могущество. Резервов совершенствования промышленного производства, которые необходимы для сохранения значения промышленной Сверхдержавы, у этой страны едва ли хватит на ближайшие полтора-два десятилетия. США во всё большей мере становятся не столько страной самой передовой промышленности, сколько страной посреднических услуг, центром мировых торговых и банковских сделок, средоточием мирового коммерческого капитала, а потому и мирового коммерческого интереса. Единственной передовой отраслью в этой стране пока остаётся работающий на американское правительство военно-промышленный комплекс, а такое положение дел толкает правящие круги США на военные способы навязывания внутренней политики остальному миру, что, как показывает мировая история, надрывает финансы и экономику, влечёт страну к взрыву внутренних противоречий. Чтобы ослабить внутренние противоречия правящий класс будет стремиться получать большие доходы от контроля на мировой торговлей и мировыми финансовыми сделками, а такое стремление будет усиливать политические позиции выразителей коммерческого интереса, превращать их в господствующую силу. Замкнутый круг непрерывного усиления значения коммерческого интереса увлекает данную страну к неотвратимой гибели. 

Усиление в США влияния коммерческого интереса на государственную политику, на внутриполитическую жизнь страны определённо обозначилось в восьмидесятые годы текущего века. Тогда правящему классу пришлось сделать неутешительный вывод. Выход страны из глубокого и затяжного кризиса, растянувшегося почти на всё десятилетие после вьетнамской войны, оказывался возможным лишь за счёт превращения Соединённых Штатов в мировой центр посреднических сделок и банковского обслуживания глобального коммерческого капитала. Резкое изменение политического курса привело к укреплению позиций небелых во внутренней жизни США, и в первую очередь укрепило политическое влияние еврейских общин, выражающих требования тайного мирового Правительства коммерческого интереса. Вследствие чего проявилась тенденция потери Соединёнными Штатами белого расового лица, традиций северных европейцев в организации прорывного производства и социологизации этики труда. Одновременно обозначился упадок базовых отраслей промышленной экономики.

Самые промышленно развитые государства современного мира, Япония и Германия, не способны заменить США в качестве лидера глобального промышленного развития, направляющего и поощряющего промышленный политический интерес к созданию собственного мирового Правительства. Невыгодное геополитическое положение и экономическая уязвимость из-за отсутствия собственных запасов стратегического сырья не позволяют им ставить подобные цели.

Исторические тенденции дают России шанс стать лидером промышленного интереса, если она успеет выработать и воплотить в политике соответствующую этой роли концепцию бытия. В нынешних обстоятельствах такая концепция бытия может быть только расовой: то есть призванной создать северное расовое общество, русское национально-корпоративное общество, и обеспечить идеологическое сближение европейской белой расы и расы японской.

Чтобы русские смогли участвовать в создании мирового правительства промышленно развитых стран Севера, в России должен сложиться такой политический режим национальной власти, при котором каждый член национального общества и само общество стремились бы соответствовать требованиям законов Природы к постиндустриальному производству. Такой режим немыслимо, невозможно создать без признания в политике научного факта различной приспособленности рас к той или иной деятельности, к той или иной культуре общественных отношений. Всякий человек биологически конкретен, у всякого человека генетическая и культурно-психологическая предрасположенность к определённому социальному или асоциальному поведению и мировосприятию, так как он является наследником особенностей умозрения определённого племени, определённой расы, определённой исторически развивавшейся культуры. А потому только рост расового самосознания позволит русским осуществлять ускоренное национальное общественное и промышленное развитие и сближаться с промышленно развитыми странами для борьбы за выгодный промышленной экономике мировой порядок. На таком пути Россия с течением времени и без военного противостояния с Западом станет центром выработки мировой политики промышленных держав капиталистического мира.

Становление межнационального режима управления мировой экономикой волей-неволей будет ускоряться по мере приближения глобального экологического, энергетического и демографического кризиса. А вызванная экологическим кризисом обостряющаяся биологическая борьба за существование приведёт к возникновению политических блоков государств, рас, народов и народностей, объединяемых схожим отношением к мировому промышленному производству. Этносы, которые не выдержат напряжения борьбы за существование, не выдержат жесточайший социал-дарвинизм при переходе к качественно новой действительности, в которой Высшим Авторитетом станут законы Природы, – такие этносы не имеют шансов обеспечить себе место в новом мире с единым мировым правительством промышленного интереса. И русские националисты должны это учитывать в полной мере.