2. Политические истоки русского расизма

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

2. Политические истоки русского расизма

Буржуазная революция в России сокрушила советскую государственную власть, которая из-за ожесточённого идеологического противостояния с остальным миром должна была с конца 20-х годов полвека чрезвычайными мерами осуществлять индустриализацию и военное строительство, чтобы следовать традиционной внешней политике Российской империи. Плановое хозяйствование позволяло и служило задаче направлять все ресурсы страны на эти цели. Экономическая система, которая складывалась при индустриализации с самого начала первой пятилетки 1928-1933гг., смогла выстраиваться постольку, поскольку коммунистический режим позволял раскрепощаться русскому народному общественному самосознанию, всё в большей мере опирался на имперский патриотизм русского народа. Сама практика показывала, что индустриальное производство было общественным по своей сути, а потому могло развиваться только при опоре на этнократическое общественное сознание государствообразующего этноса.

Застойные явления, которые стали очевидными с конца 60-х, когда началось замедление темпов роста промышленного производства, были обусловлены кризисом русского народно-патриотического общественного сознания, углубляющимся вследствие завершения раскрестьянивания русской деревни. Родившаяся и выраставшая в городе русская молодёжь отчуждалась от народного мировосприятия. Она неизбежно проникалась городскими интересами, а потому тянулась к мелкобуржуазной культуре Запада, к мелкобуржуазному либерализму и индивидуализму. Среди русских горожан вызревал кризис веры в коммунистические цели и идеалы, в политику принесения бесконечных жертв ради экстенсивной индустриализации, то есть в политику советской власти как таковой. Попытки коммунистического режима привлечь к экстенсивной индустриализации нерусских представителей южных республик были тщетными, у большинства инородцев не проявлялся никакой интерес к участию в промышленном производстве, у остальных же культура производственных отношений была настолько низкой, что делала бессмысленным само производство. Советская власть больше не имела исторической перспективы. И она рухнула во время проведения курса на Перестройку, не выдержав гласности обсуждения проблем и либеральной демократизации.

С распадом советской власти и Советского Союза начался упадок индустриального промышленного производства, его распад. Сначала советская госсобственность, которая оказалась вдруг ничейной, расхищалась номенклатурой, всяческими ворами и грабителями. Затем эта собственность стала выбрасываться на рынок, в коммерческие сделки. Только спекулянты и ростовщики смогли в обстоятельствах обостряющейся нехватки товаров первой необходимости получить преимущества в приобретении этой собственности и в политической борьбе за власть. Спекулятивно взвинтив цены, они заставили всю рублёвую массу участвовать в обращении, придав рублю определённую ценность, и принялись наращивать рублёвый капитал, превращая коммерческие отношения в главные связующие население страны отношения. Так что коммерческие отношения превратились в политические, влияющие на массовые настроения. Спекулянты и ростовщики стали скупать собственность, средства массовой информации, популярных демагогов, превращать зарождающуюся представительную власть в средство обслуживания своих интересов и, в конечном итоге, после политического переворота 3-4 октября 1993 года установили в стране диктатуру коммерческого интереса.

Среди новых хозяев страны, владельцев коммерческих капиталов, то есть среди оптовых и розничных торговцев, среди ростовщиков очень мало русских. В подавляющем большинстве капиталы накапливаются у представителей южных рас и этносов, отличающихся отвращением к созиданию и производству. В сравнение с ними русские показывают слабое умение заниматься спекулятивно-коммерческими сделками и ростовщичеством. В этом русские схожи со всеми другими этносами северных рас. Новый слой собственников, в большинстве состоящий из инородцев, не хочет и не умеет вкладывать капиталы в производственные отрасли экономики, а потому промышленность, науку, высшее техническое образование в России ожидает катастрофическая разруха. А большинство русских, лишённых возможностей зарабатывать средства к существованию своим трудом, окажутся в положении людей второго сорта, обречёнными в собственной стране на бедность, на превращение в люмпенов и на вымирание. Такое положение дел постепенно будет пробуждать среди русских не только этническое, но и расовое самосознание. Пока это слабо заметно, но через несколько лет обязательно наметится подъём русского политического расизма, который с расовых позиций потребует смены класса собственников и отношений собственности.

Расизм не цель, а средство политики. Природа сама позаботилась о том, чтобы сделать биологически полноценных и способных на дальнейшую эволюцию людей бессознательными расистами. Иначе расовые различия давно бы уже исчезли. И при всевозможных кризисах неосознанный или сознательный расизм становится важнейшим мотивом поведения масс. Сейчас в России сама жизнь показывает, насколько чужеродны, враждебны для нас, русских, представители южных рас. Проблема их присутствия в России, в средствах массовой информации, в экономических и политических учреждениях станет одной из главных в политической борьбе ближайшего десятилетия. Ибо поворот к промышленному развитию, больше того, просто выход из экономического кризиса, из духовного и политического кризиса уже немыслим и невозможен без наведения в стране расового порядка.

При господствующем в стране режиме орды южных инородцев, черным вороньем терзающие ослабленную Русь, выполняют задачу пятой колонны враждебного русскому будущему мирового коммерческого интереса, мирового космополитизма. И русские горожане, главным образом молодёжь, постепенно созревают к готовности понимать, что именно из непримиримого противоборства враждебных интересов: коммерческого интереса Юга и промышленного интереса Севера, – и проистекает проблема цивилизационной неполноценности не белых рас, открыто или приглушенно волнующая европейский дух, европейские промышленные государства, европейскую цивилизацию, по меньшей мере, последние полтора столетия.

Март – 16 мая 1994 г, июль 2002г.