5. Буржуазно-капиталистический патриотизм – расовое мировосприятие
5. Буржуазно-капиталистический патриотизм – расовое мировосприятие
Европейское понимание патриотизма зародилось на почве интересов северного земледельческого производства. Земледелец прошлого в своём существовании полностью зависел от урожайности на той земле, в обработку которой был вложен тяжёлый труд поколений и его собственный труд. В отличие от кочевника или охотника, земледелец был осёдлым, жил вблизи могил своих предков, наследовал их землю, окружающие угодья, их дом, их навыки общинного разделения труда. Дух предков и их труда витал вокруг всего, чем он занимался. У земледельца, поэтому, развивалось особое умозрение непосредственной связи с прошлым и с будущим, а местом, где эта духовная связь осуществлялась, была земля, которую он обрабатывал, на которой он жил. Это место приобретало для него священный смысл, и вне этого места он как бы терял важнейшую часть своего мировосприятия, своей души. Оно было землёй его отцов, центром его умозрения, его вселенной. А у общины земледельцев от поколения к поколению закреплялись традиции общинного патриотизма, обусловленного замкнутыми родственными связями всех её членов.
Под воздействием средневекового христианства местный, архетипический и язычески-чувственный земледельческий патриотизм членов деревенской общины расширился до мифологических и метафизических представлений о народном и имперском патриотизме. А на исходе Средних веков западноевропейский протестантизм перенёс умозрение земледельческого народного патриотизма в городскую среду и наполнил его новым содержанием. Протестантизм был бессознательным восстанием северного расового духа против средиземноморского средневекового христианства с его догматическим уравниванием способностей населяющих средиземноморские побережья рас. И протестантский патриотизм, во-первых, перенёс народные представления о патриотизме в среду местных городов, а во-вторых, приобрёл неосознанный расовый духовный настрой, который углублялся, становился осознанным по мере развития городского производства и естественной науки.
При средневековом удельно-крепостническом феодализме и феодально-бюрократическом абсолютизме главное движущее противоречие в христианских государствах складывалось между связанными с земледельческим производством сословно-кастовыми классами, – правящим классом землевладельцев, феодальных собственников земли, с одной стороны, и податным классом закрепощённых на земле членов крестьянских общин, с другой стороны. Протестантская Реформация обозначила начало превращения нового, возникающего в городе противоречия в движущее противоречие политических отношений ряда европейских стран. А именно, противоречия между протестантскими производственными интересами, с одной стороны, и коммерческими интересами – с другой. Подготовленные протестантским кальвинизмом первые буржуазные революции в Голландии и в Англии, которые начались соответственно в 1566 году и в 1640 году, разрушили в указанных странах феодальный порядок и феодальный надзор за городскими коммерческими и производительными интересами, и эти интересы стали порождать политические силы, которые повели борьбу за политическую власть. Ожесточённый характер борьбы между порождёнными этими интересами политических силами определял ход событий всех буржуазных революций, показывая, что эти интересы стали главными, а их диалектическое противоречие стало основным противоречием новой исторической эпохи, эпохи становления европейского капитализма. При этом обозначилось разное понимание патриотизма политическими силами коммерческого интереса, использующими для своих целей необщественные индивидуалистические интересы четвёртого сословия сволочи, и политическими силами протестантского производственного интереса, которые ставили вопрос о преобразовании протестантских общинных отношений в общественные отношения, соответствующие городским производственным отношениям того времени.
Патриотизм с точки зрения приверженцев протестантизма по существу должен был защищать капиталистические интересы городских и сельских общественно-производственных отношений, как от контрреволюционного феодализма, так и от господства спекулятивно-коммерческих интересов. Поэтому он был направлен и против удельно-крепостнических прав феодалов и против коммерческого космополитизма, против асоциального четвёртого сословия, поддерживающего цели политических глашатаев коммерческого интереса. А в представлениях политических сил коммерческого интереса городской патриотизм должен был защищать этот интерес от феодальной контрреволюции и от общественных интересов протестантизма.
Политические силы коммерческого интереса всегда проявляли и проявляют настроения патриотизма лишь к той стране, которая оказалась под их господством, защищает коммерческий капитализм от государств и интересов, враждебных устремлениям коммерческих капиталистов получать наивысшую спекулятивную прибыль. Коммерческий капитализм по своей сути космополитический. После Великих географических открытий на основе становления мировой морской торговли создавая мировой рынок товарно-денежных обменов и мировые коммерческие капиталы, он способствует появлению мировых центров накопления коммерческих капиталов, в которых складываются условия для управления коммерческими интересами во всём остальном мире. Общий мировой центр коммерческих интересов в данный исторический момент может быть только в одной стране, а именно в той, в которой накапливаются основные мировые коммерческие капиталы, из которой управляются мировые торгово-спекулятивные отношения. Поэтому выражающие мировые коммерческие интересы силы стремятся найти самую подходящую для политического захвата власти страну, а затем использовать её, пока это будет возможным и выгодным, в качестве штаб-квартиры для осуществления своих мировых задач и целей. К такой стране они воспламеняются рьяным патриотизмом, и через свою агентуру в других странах заставляют население каждой из этих стран проникаться чувствами всяческой поддержки исторически чуждого ему патриотизма избранной в качестве центра сосредоточения мирового коммерческого капитала страны. Пример тому мы видим своими глазами. Сейчас центром сосредоточения мировых коммерческих интересов стали США. И именно к спекулятивному патриотизму этой страны политические силы коммерческого интереса во всех странах мира стараются привить чувства восхищения и подобострастия. Такое старание особенно наглядно показывается там, где вследствие буржуазных революций установились режимы диктатуры коммерческого интереса, как это имеет место в нынешней России, в ряде других стран Восточной Европы.
Уже во времена первых буржуазных революций в Голландии и в Англии в этих странах проявилось намерение политических сил каждого из двух городских капиталистических интересов бороться за всю полноту власти, за свою диктатуру. Сначала диктатуру удавалось установить политическим силам коммерческого интереса, затем её свергали политические силы городских производственных интересов, и уже они устанавливали собственную диктатуру, которая создавала условия и предпосылки для возникновения буржуазных общественно-производственных отношений. Соответственно такому переходу полной власти от одних сил к другим менялось политическое содержание господствующего понимания патриотизма, который использовался для укрепления власти посредством опоры на патриотическое умозрение народных масс. Диктатура защиты производственных интересов являла себя нетерпимой к космополитическим воззрениям свергнутого режима торговцев и ростовщиков, к стремлениям торговцев и ростовщиков опираться на асоциальные, необщественные слои, политически обслуживать и укреплять мировой центр коммерческого капитализма. Когда же такая диктатура спасала и восстанавливала производство, возрождала общественные связи и представления, для дальнейшего развития производства становились необходимыми развитая торговля, ссудные капиталы. И происходило такое изменение власти и представлений о патриотизме, которое позволяло установить между представителями двух враждебных интересов конституционные взаимоотношения, гарантируемые силовыми ведомствами и учреждениями создаваемого на основаниях соответствующей конституции буржуазно-капиталистического государства. То есть государства, где внутриполитическая борьба за цели власти определяется городскими интересами получения прибыли на вложенные капиталы. Такая последовательность смены одного содержания власти и патриотизма другим повторялась после всех без исключения буржуазных революций прошлого, что позволяет делать вывод о причинно-следственных закономерностях становления и развития буржуазного государства вследствие закономерностей развития борьбы городских производственного и коммерческого интересов.
Ожесточённый характер борьбы за власть в переживающих первые буржуазные революции странах, как раз и вызывал подозрения о существовании расовых побуждений, определяющих выбор каждым человеком своего политического лагеря. Ибо к борьбе за коммерческие интересы наибольшие склонности проявлялись у евреев, а за производственные интересы боролись белые протестанты. Соответственно, и понимание буржуазного патриотизма оказывалось этническим, расовым.
По мере распространения капиталистических видов хозяйствования в других странах, на других континентах, в поддержку того или иного капиталистического интереса вовлекались многие другие этносы и расы. У различных рас, этносов в зависимости от природно-генетической памяти, связанной с географическим происхождением, и вследствие собственной исторической эволюции оказывались различными склонности к той или иной деятельности, что проявлялось при рыночных капиталистических отношениях и свободах выбора. Исторический опыт показал, что в условиях рыночных товарно-денежных обменов каждая раса, каждый этнос стремится добиться проведения буржуазно-представительной властью такой внутренней и внешней политики, которая обеспечивала бы именно этой расе или этому этносу преимущественные условия накопления капиталов. Иначе говоря, каждая раса и каждый этнос требуют экономической политики, которая обеспечивала бы именно ей или ему наиболее предпочтительное материальное положение в стране проживания.
В нынешней России оказавшиеся у власти либералы утверждают, де, в полирасовой, полиэтнической стране, которая вступает на путь рыночных свобод и развития товарно-денежных отношений, надо опираться на патриотизм вообще, как на некий гражданский патриотизм, единый или общий для всех. Это лицемерная ложь. Они только показывают свои ослиные уши политических слуг вполне определённых сил, ибо они выказывают воззрения на патриотизм с позиции выразителей коммерческого интереса, стремящихся политически дезориентировать большинство государствообразующего этноса России. И такое их поведение не случайно, среда либералов в основном состоит из инородцев южного происхождения или полукровок с разрушенным архетипическим общественным мировосприятием, которые являются представителями четвёртого, необщественного сословия сволочи. В действительности понимание патриотизма у всех этносов различно, и ведётся непримиримая политическая борьба за навязывание исполнительной и законодательной ветвям власти собственного расового или этнического, а потому и политического видения экономических приоритетов, жестокая борьба за навязывание другим этносам именно собственного видения наибольшей выгоды от направления приложения капиталов. Когда буржуазное государство переживает глубокий кризис, такая борьба способна перерасти в открытую политическую, и даже вооружённую гражданскую войну за собственное расовое или этническое понимание экономического и политического патриотизма. Высокий уровень исторического, цивилизованного развития страны не исключает такой борьбы. Наоборот, он способен обострить её до предела, за которым становятся невозможными никакие компромиссы. Нынешние примеры Северной Ирландии и Бельгии, других европейских стран Запада, расовые и этнические проблемы в США показывают это с замечательной наглядностью.
Во всех разнородных и полирасовых государствах после буржуазных революций идёт устойчивый рост этнической и расой консолидации, поиск наиболее действенных мер получения расовых или этнических преимуществ. Способствует тому и общая буржуазная рационализация массового сознания населения, происходящая в результате ослабления воздействия на горожан феодально-религиозного идеологического насилия, каковым в Европе выступало христианство. Эта рационализация подталкивает к росту этнического и расового эгоцентризма. В полирасовом, полиэтническом капиталистическом государстве главные экономические и политические рычаги давления на власть оказываются у наиболее организованных этносов, рас, способных настойчиво и организованно продвигать свои собственные экономические и политические интересы. И пока преимущество остаётся у государствообразующего этноса, пока его воля навязывать своё видение экономических и политических целей власти остаётся преобладающей, сохраняется устойчивость государства, его территориальная целостность. Но как только он теряет своё преимущество, как только его воля к власти уступает чужой, страна теряет историческую перспективу, движется к упадку и распаду.
Рыночные отношения образуются стремлением каждого участника рыночного обмена получить от них наибольшую выгоду. В течение буржуазной революции опыт поиска получения наибольшей личной выгоды заставляет умозрение каждого участника складывающихся всеохватных рыночных отношений эволюционировать, постепенно осознавать, что наибольшая выгода достигается только через рост профессионализма в конкретной деятельности. А рост профессионализма в свою очередь оказывается возможным лишь при углублении специализации рода деятельности, зависящей во всё более значительной степени от профессионализма и углубляющейся специализации деятельности других участников рыночных отношений.
В городских производственных отношениях углубление специализации деятельности каждого зависит от развития идеологических отношений и роста политического социального сознания, от воспитания жёсткой дисциплины у всех вовлечённых в производство, в корпоративное разделение труда людей. Пробуждая личностный индивидуализм, буржуазная революция, с одной стороны, сначала вызывает упадок производства, а с другой стороны, порождает борьбу связанных с ним слоёв населения за выход производства из состояния упадка. Эта борьба подготавливает новые идеологические отношения горожан государствообразующего этноса и рост их корпоративного самосознания, на котором держатся промышленные производственные отношения. Когда складываются партии, выражающие новые идеологические отношения, а рост корпоративного самосознания горожан государствообразующего этноса достигает определённого уровня зрелости, тогда совершается Национальная революция, которая утверждает как господство производственных интересов государствообразующего этноса, так и политику совершенствования производственных отношений, необходимую для устойчивого промышленного капиталистического развития страны. Политическое господство производственных интересов и создаёт национальное капиталистическое государство как таковое, то есть как субъект мировой экономики и политики, а так же начинает Национальную Реформацию, суть которой в становлении национального общества с национальным патриотизмом, заменяющим народный патриотизм предыдущей, феодальной формации.
Во встающей на путь капиталистического хозяйствования стране могут быть, или вследствие иммиграции могут появиться, этнические или расовые группы, народы, которые по причинам исторической отсталости, по архетипическим наклонностям не способны приспосабливаться к промышленному развитию. В условиях рыночных отношений они неосознанно будут стремиться разрушить ту экономическую и политическую систему государства, которая не позволяет каждому члену этой группы, этой народности или этого народа проявлять свою индивидуальную субъективность, развивать её в собственном понимании личностных, групповых и этнических интересов. Поэтому всякий режим, который выражает производственные интересы государствообразующего этноса, создаёт всяческие препятствия какому-либо присутствию представителей таких групп и народов во власти, как в экономической, так и политической, и старается уменьшить их присутствие в стране. К борьбе за поворот к такой политике приведёт ход событий буржуазной революции в России, и призыв: “Россия для русских!” – неизбежно превратится в один из политических лозунгов готовящей Национальную революцию партии.
Основное разделение различных рас по склонностям к той или иной деятельности в современной рыночной экономике проявляется по оси: северные расы – южные расы. Южные расы, этносы южных рас в той или иной мере тяготеют к коммерческому интересу, к торговле и ростовщичеству, к спекуляциям и афёрам, к разбою и паразитарному существованию, у них слабы побудительные импульсы к социологизации сознания и к городской этике усложняющегося корпоративного труда. Коммерческий интерес объединяет их во всех странах, по всему миру всевозможными посредническими сделками, в которых они участвуют, и своей идеологией либерального космополитизма. Тогда как северные этносы в основном тяготеют к промышленной деятельности и к демократическому самоуправлению общественными отношениями, которое необходимо для интенсивного развития промышленного производства. Однако демократическое самоуправление, ведущее к установлению национальных общественных отношений, создаёт между северными этносами политические противоречия. Причина противоречий в том, что у каждого из северных этносов складываются общественные отношения и городские культуры на основаниях собственных производственных отношений, необходимых для развития национального промышленного производства. Малые капиталистические нации Западной Европы, к примеру, заинтересованы в развитии только тех производств, которые соответствуют целям обеспечить им полную занятость, но при этом сохранить их этническое, местное лицо. Они создают малые или средние промышленные предприятия, а потому их общественное и политическое, культурное развитие остановилось на ранних этапах становления мирового промышленного капитализма. Тогда как крупные нации создают экономику, в основании которой оказывается крупная промышленность, для прибыльной работы которой нужны достижения передовой науки, постоянное технологическое усовершенствование предприятий, соответствующая этому социальная культура постоянно развивающихся производственных отношений.
В двадцатом столетии, когда наибольшая производительность труда стала достигаться на очень крупных индустриальных промышленных объединениях предприятий, каких уже не могли создавать даже такие европейские державы, как Британия, Франция, Германия, мировое лидерство в промышленном капиталистическом производстве постепенно перешло к северным сверхкрупным государствам, к США и Японии. Но, чем сложнее промышленное производство и чем оно крупнее, тем выше должны быть требования к социальной культуре и социальной ответственности, общественной самодисциплине большинства представителей конкретного государствообразующего этноса, эти представители уже не могут отвечать требованиям такого производства к производственным отношениям без высокого уровня национального самосознания. В известном смысле можно утверждать, что крупная нация при капитализме должна стать в большей мере националистической, с большим национальным патриотизмом, чем нация меньшая. Ибо ей необходимо создавать более сложные городские производственные отношения, для чего осуществлять большее противоборство с мешающими этому государствами и интересами.
На начальных порах буржуазной революции порождённые коммерческим интересом партии являют себя самой организованной революционной силой. Они устанавливают в переживающей буржуазную революцию стране исполнительную власть диктатуры коммерческого политического интереса, призванную защищать условия для наивысшего роста коммерческого капитала. Капитала, в это время, в чистом виде торгово-спекулятивного и финансово-ростовщического, воровского и грабительского. В европейских государствах на этих порах революционных преобразований в отношениях собственности большинство торговых спекулянтов и финансовых ростовщиков оказывались представителями южных рас, среди которых особенно сплочённой и организованной группой, не только накопившей огромные коммерческие капиталы, но и ставшей главной политической силой, подлинным выразителем коммерческого интереса, выступали евреи. Евреи становились прежде и на примере нынешней России остаются сейчас важнейшей политической опорой режима диктатуры коммерческого интереса, интеллектуальным и пропагандистским передовым отрядом в проведении спекулятивно направленной политики буржуазно-капиталистических преобразований, в придании городскому патриотизму, городской культуре космополитического характера. А потому они волей-неволей оказываются ярыми политическими противниками зарождающегося сословного самосознания, сословного патриотизма силовых ведомств аппарата исполнительной власти своего режима и врагами промышленного интереса, то есть политическими врагами общественного сознания государствообразующего этноса, националистической социологизации его производственных отношений.
Кризис рыночного реформирования экономических отношений в ходе буржуазной революции означает, что буржуазная революция выполнила свои задачи и начинается внутреннее накопление противоречий между склонностями государствообразующего народа, толкающими его к промышленным интересам, и тем, в каком жалком положении оказывается промышленное производство как таковое. Этот кризис разрешается революционным взрывом гнойника противоречий режима диктатуры коммерческого интереса, перерастанием буржуазной революции в Национальную. Национальные революции производят новое и окончательное перераспределение собственности, решительную смену правящего класса в интересах ускоренного развития производственных отношений государствообразующего этноса. Для решения такой задачи у власти утверждаются военно-политические режимы, и использование всей мощи государственной власти позволяет в кратчайшие сроки провести самый сложный, начальный этап революционного перехода к долгосрочной политике Национальной Реформации. Национальная революция, подготавливая условия для Национальной Реформации, осуществляет принудительными мерами не только передел собственности, но так же задачу образования политической среды, необходимой для удержания завоеваний этого передела. То есть задачу воспитания у молодёжи государствообразующего этноса боевого корпоративно-капиталистического, в том числе и предпринимательского мировоззрения, национально-корпоративной культуры, в том числе и предпринимательской, чтобы осуществлять и осуществить постепенную смену класса собственников, вытесняя с национального рынка тех собственников, которые чужды производственным отношениям.
Бурный промышленный, экономический подъём, который наступает в результате проведения политики Национальной Реформации и длится приблизительно две трети столетия, позволяет обслуживающему этот подъём, жёстко подотчётному коммерческому капиталу восстанавливать политическое влияние, и он постепенно смягчает межэтнические и межрасовые противоречия. При продолжительном экономическом благополучии государствообразующей нацией страны делаются уступки агрессивным требованиям малых этнических групп, среди них возрастающим в численности иммигрантским группам, и мало-помалу происходит законодательно подготавливаемая перестройка экономической политики под их склонности, обосновываемая либеральной демагогией о защите Прав Человека вообще. Но в периоды всевозможных кризисов, экономического упадка, при депрессиях, возрастает корпоративно-агрессивное начало и у господствующей, образующей производственные отношения нации, что приводит к политическим трениям разного рода, а порой и к столкновению на почве межрасовых и межэтнических противоречий внутри государства, к той или иной форме гражданской межэтнической войны.
Когда северное капиталистическое государство, накопив при экономическом подъёме значительные ресурсы, вынуждено вследствие внешнеполитических и внутриполитических причин идти на уступки малым и иммигрантским расам и этносам, ради этого подавлять природно-генетические склонности государствообразующей нации, в её общественном сознании раковой опухолью нарастает влияние циничного индивидуализма, который разлагает корпоративно-социальное общественное сознание. В конечном счёте он приводит национальное общество к потере моральной ориентации, к постепенному упадку профессиональной этики, тем самым тормозя дальнейшую производственную специализацию и сбивая ритм совершенствования промышленного производства, ухудшая его конкурентоспособность на мировых рынках. Как следствие снижаются темпы технологического развития, и национальная экономика определённо теряет характер промышленной экономики. То есть возрастает экономическое и политическое давление на власть выразителей коммерческого капитала, коммерческого интереса, и страна неуклонно переходит в разряд государств, живущих уже в значительной мере за счёт прежних достижений, за счёт накопленных прошлыми поколениями государствообразующей нации ресурсов. На такую дорожку с восьмидесятых годов ступили США и ряд западноевропейских стран, и она, эта дорожка, приведёт данные государства в исторический тупик. В результате новые, склонные к промышленному производству расы и нации создадут мощные промышленные государства и окажутся в лидерах мирового научно-технологического развития.
Таким образом, подлинная буржуазная демократия подразумевает политическое неравенство этносов и рас, обусловленное их природными задатками. Там, где начинаются политические уступки идеологии и практике всечеловеческого равенства, там уже начинается эрозия, вырождение городских свобод выбора, там вместо демократии утверждается либеральное манипулирование общественным сознанием со стороны спекулятивной олигархии и подкупаемой ею бюрократии, там подступает опасность разложения общества и государства. Подтверждения чему видны в истории Древнего Рима в прошлом и в США в настоящее время.
Особенно болезненны проблемы межэтнических отношений для северных стран, где уровень жизни определяется промышленным развитием, зависит от прибыльности современного промышленного производства. По причине северных природных условий существования требования к национально-корпоративному сознанию, как средству развития профессионализма и специализации на производстве в них очень высокие. Именно эти императивные требования вызывали революционные по духу Реформации европейского общественного сознания, когда общественные отношения должны были качественно перестраиваться для соответствия новому характеру промышленного производства.
При приближении к глобальным экологическому и энергетическому кризисам каждой стране потребуется в полном смысле слова прорыв в скорости технологического усовершенствования, непрерывного обновления производства с целью повышения его экологической безопасности, при одновременном поддержании рыночной прибыльности капиталовложений, обеспечивающих развитие производства. А для того, чтобы непрерывное обновление производства стало возможным экономически, потребуются в высшей степени организованные производственные отношения, каких пока нет в современном мире, и северные нации обязательно испытают следующую историческую полосу экономических и политических потрясений, новых Национальных Реформаций, которые качественно обновят их национальное самосознание. Можно не сомневаться, что промышленными странами останутся только те, в которых северный расовый национализм и национальный патриотизм проявится с небывалой силой, небывалой организованностью и небывалым радикализмом. И партия свершения русской Национальной революции должна будет морально и политически готовить Россию именно к этому периоду мировой истории, – который уже не за горами.