Критика теории предельной производительности

Первая неправильная гипотеза — это предположение, будто бы различные ситуации существуют одновременно. Логическое мышление позволяет воссоздать различные реальные положения, как если бы они существовали в один и тот же момент, и сопоставлять их друг с другом, что в действительности не может иметь места. Так, я мог бы представить себе, каковы были бы сегодня наиболее выгодный размер предприятия, наиболее выгодное сочетание производственных факторов, издержки, если бы производство, которое я организовал, было бы рассчитано и впредь на 10, 20, 30 или 1000 единиц и притом при нынешних ценах на рынке. То, что я произвожу и чем должен был бы руководствоваться в своей деятельности, есть, следовательно, синтез теоретических возможностей, а не реальных фактов.

Но ясно, что избирается лишь один возможный вариант, что положение на рынке постоянно изменяется и что, следовательно, я постоянно изменяю свой расчет. Больше того, в предвидении всевозможных изменений, я буду производить расчет не только на основе данного положения на рынке, но и на основе положений, которые я предполагаю найти на рынке во время и по окончании моего производственного процесса. Поэтому в действительности я всегда найду расхождение между тем, каков будет мой расчет, и объективными условиями, которые я найду на рынке. Продажная цена, которая будет существовать на рынке в момент, когда я представлю на нем произведенный товар, и фактические издержки, понесенные мною, изменяются вследствие постоянного изменения цен, и я выясню их только в конце производственного процесса. Я буду знать, следовательно, все эти элементы лишь апостериорно, по окончании производственного процесса. Понятия и исследования, основанные на концепции предельной производительности, могут выглядеть весьма элегантно, могут давать повод для умственных упражнений, а также быть полезными для изучения экономики предприятия, для рекомендации технико-экономических рецептов капиталистическим предпринимателям, для предвидения краткосрочных изменений на устойчивом рынке. Но они имеют мало ценности для целей политической экономии, если мы, как это должно быть, считаем политическую экономию наукой, изучающей основные законы, которые управляют общественным производством, обменом и распределением общественного продукта.

Закон предельной производительности исходит также из другого абстрактного допущения, а именно, из того, что изменения, происходящие в размерах одного производственного фактора, оставляют неизменными все условия производительности других факторов.

На самом же деле ясно, что даже при рассмотрении короткого периода каждое сочетание производственных факторов имеет свою совокупную производительность. Если мы изменяем одно условие, изменяются все остальные, и очень трудно, даже невозможно, отделить в общем объеме производства то, что принадлежит одному фактору, от того, что «причитается» другим факторам.

Совокупный продукт создается в результате соединения производственных факторов, применения их совокупности, а не отдельного фактора. В химии, например, мы не можем сказать, что определенный продукт получен в результате увеличения количества того или иного элемента химического соединения, поскольку он получается из их совокупности. В химии существует закон, который не действует в экономической жизни, в производстве,— закон соединения элементов в определенных пропорциях, при этом избыток различных элементов выпадает в осадок. В экономической жизни этот закон справедлив лишь частично.

Само собой разумеется, что если определенная машина, например, управляется одним человеком, то, когда мы поставим к ней двух рабочих, один будет лишним и будет стоять и смотреть. Однако в экономической жизни прогресс техники приводит к постоянному изменению всех пропорций, в которых должны происходить соединения производственных элементов. В экономике размерам предприятия соответствуют разные оптимальные сочетания факторов производства, а не сочетания их в постоянно определенной пропорции, как это обязательно в примерах с химическими элементами. Кроме того, если рассматривать экономику в целом, а не только экономику предприятия, надо принимать во внимание другие экономические связи, которые изменяют экономическую оценку. Но даже с точки зрения предприятия данная проблема при подготовке процесса производства всегда должна рассматриваться в ее совокупности. Это проблема экономическая, проблема общественная.

На основе понятий предельной производительности были выработаны теории распределения национального дохода и «вознаграждения факторов производства».

Таким образом, теория предельной производительности была использована также, чтобы объяснить распределение дохода между «факторами производства»: землей, капиталом, трудом, предпринимательской способностью. Согласно этой теории утверждалось, что эти факторы должны вознаграждаться на основе их предельной производительности, или их вклада в производство!

Главной политической целью этой теории было разрушение экономических категорий, выработанных классиками и уточненных марксизмом, доказательство, что каждый фактор получает свое справедливое вознаграждение на основе его вклада в производство.

Главная заслуга «уничтожения» марксистской теории прибавочной стоимости посредством теории предельной производительности, примененной к распределению, т. е. политическая заслуга, была прямо приписана Джоном Морисом Кларком[69] священнику Дж. Б. Кларку, известному автору работы «Распределение богатства» (1899 г.)[70].

Но даже оставаясь на позиции капиталиста и рассматривая с этих позиций общественные отношения, образующие ткань экономических явлений, нельзя не увидеть очевидную логическую несостоятельность этой теории. Та же теория предприятия утверждает, что существуют различные возможные сочетания факторов производства и что они складываются на основе цен, которые факторы производства имеют на рынке. Но эти цены изменяются также и на основе социальной борьбы. Это, помимо всего прочего, говорит о значении борьбы рабочего класса, благодаря которой меняется цена фактора «труд». Она-то и нарушает «расчеты» предпринимателя, подрывает «производительность» труда в капиталистическом смысле. Впрочем, это явление было известно уже Рикардо и, в особенности, Марксу, который показал движущую и прогрессивную функцию классовой борьбы.

Заслуживает критики и то, что «теория предприятия» не принимает в расчет реальный рынок. Действительно, как мы увидим далее, эта теория оказалась в кризисном положении на империалистической стадии, когда преобладающим стал «олигополистический» рынок, т. е. когда изменились общественные отношения и усилился комплексный характер предприятия. Но даже оставаясь в логических рамках маржиналистского рассуждения, утверждать, что распределение дохода и вознаграждение факторов производства происходит на основе предельной производительности, означает смешивать явление, которое познается ex post[71] с явлением, которое, наоборот, должно быть известно ex ante[72], т. е. должно быть причиной производства. Кто принимает решение? Согласно и этой теории, решение принимает не кто иной, как капиталистический предприниматель. Именно он устанавливает «производительность» различных факторов производства, но он может установить ее только на основе существующих на рынке цен и лишь после этого, применяя производственные факторы, изменить исходное положение. Именно он распределяет доход, и если не существует однозначного уравнения для технических решений, то тем более не может существовать однозначное уравнение экономического максимума, и, следовательно, нельзя говорить ни о предельной производительности в абсолютном смысле, ни о распределении или вознаграждении факторов производства на основе их предельной производительности.

Познавательная ценность теории предельной производительности поэтому весьма ограничена. Эта теория лишь с точки зрения экономики предприятия имела достоинство, заключавшееся в более ясной разработке некоторых понятий, едва обрисованных классиками и могущих быть полезными.