10.3. На пути к системному кризису. Народное хозяйство СССР в 1964–1985 гг.

Более чем 20-летний период в истории народного хозяйства СССР можно условно разделить на два десятилетних этапа. Первый этап (середина 1960-х – середина 1970-х гг.) характеризовался затуханием реформ, начатых в период «оттепели», краткосрочной стабилизацией хозяйственного развития и появлением первых признаков системного кризиса. Второй этап (с середины 1970-х по середину 1980-х гг.) – период резкого нарастания хозяйственных проблем, первых проявлений системного кризиса.

Экономическая реформа 1965 г. Одним из весьма заметных мероприятий нового руководства страны во главе с Л.И. Брежневым[160] стало проведение очередной экономической реформы. Ее главным идеологом и инициатором был Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин[161].

Первым шагом стало восстановление отраслевого принципа управления народным хозяйством и упразднение совнархозов. В основе новой реформы лежала идея о необходимости расширения хозяйственной самостоятельности предприятий и усиления системы их материального стимулирования. Для этого существенно сокращалось число обязательных плановых показателей. Вместо прежней системы оценки, основанной главным образом на росте объемов валовой продукции, ведущим показателем эффективности работы предприятия становится стоимость реализованной продукции. Эти изменения должны были стимулировать предприятия к выпуску качественных, конкурентоспособных товаров, пользовавшихся спросом на рынке.

Для ускоренного развития предприятий и объединений осуществлялся их перевод на систему хозяйственного расчета (хозрасчет), предполагавшую, что часть полученной прибыли оставалась в распоряжении предприятия. Из нее формировались фонды развития предприятия и его социальной сферы, а также фонд поощрения работников. Одновременно проводилась ценовая реформа, предусматривавшая отказ от дотационного поддержания низких оптовых, закупочных цен и установление их на уровне, обеспечивавшем работу предприятий на хозрасчетных началах. В конечном счете реформа ставила задачу повышения уровня интенсификации производства и, как результат, – обеспечение устойчивого роста экономики в целом.

Первые итоги реформы, несмотря на очевидные трудности, появившиеся в ходе ее реализации, были положительными. Удалось преодолеть тенденцию к падению темпов роста, характерную для первой половины 1960-х гг. Однако к началу 1970-х гг. позитивный потенциал косыгинской реформы оказался исчерпан. Начался постепенный возврат к традиционным источникам роста, основанным на экстенсивном варианте развития.

Причины этого следует искать в целом ряде объективных и субъективных факторов. Главным из них оставался фактор ригидности командно-административной системы, которая отторгала инородные ей экономические методы хозяйствования[162]. В рассматриваемый период, несмотря на первые признаки кризиса отживших мобилизационных методов, у опиравшейся на «неисчерпаемые» традиционные источники модели экстенсивного развития «открылось второе дыхание», связанное с начавшейся широкомасштабной разработкой и эксплуатацией энергетических, нефтегазовых богатств страны.

Благоприятная мировая конъюнктура на энергоносители способствовала мощному притоку валютных средств, что «компенсировало» результаты в целом неэффективной системы хозяйствования, позволило удержать приемлемые темпы экономического роста. Сворачиванию реформ способствовал в известной степени и психологический фактор, выразившийся в усталости общества от продолжительных и не принесших ожидаемых результатов преобразований, что облегчило победу сторонников старых хозяйственных методов, поддерживавших консервативный курс Л.И. Брежнева.

Возвращение к дореформенной модели консерваторы по традиции обосновывали внешнеполитическими причинами, а именно фактором усиления блокового военно-политического противостояния и необходимостью укрепления мировой системы социализма. Они эксплуатировали тезисы о необходимости укрепления обороноспособности социалистического лагеря в условиях эскалации агрессии мирового империализма (война во Вьетнаме), а также о необходимости решительного пресечения попыток контрреволюции («Пражская весна» 1968 г.).

Одновременно с хозяйственной реформой в промышленном секторе новое руководство предприняло ряд мер по выводу из кризисного положения сельского хозяйства, где произошло заметное снижение валовых показателей. В 1965 году были приняты решения о неотложных организационных и хозяйственных мерах помощи колхозам и совхозам. На пятилетие до 1970 г. был установлен сниженный план обязательных государственных закупок зерна и продукции животноводства при одновременном увеличении закупочных цен. За сверхплановую продажу зерна хозяйства получали надбавку в размере 50 % к основной закупочной цене.

Эти меры дополнялись государственной программой укрепления материально-технической базы сельского хозяйства, предполагавшей их дальнейшую механизацию, развитие производственной и социальной инфраструктуры села и т. д. Был осужден курс прежнего руководства, направленный на ликвидацию приусадебных хозяйств, отменен ряд ограничений в их использовании. В целом мероприятия государства в отношении сельского хозяйства носили характер экстренной финансово-материальной помощи, хотя и включали в себя ряд положений по развитию хозяйственной мотивации колхозов и совхозов, усилению заинтересованности сельских жителей в повышении продуктивности приусадебных хозяйств.

Мероприятия по укреплению аграрного сектора дали кратковременный положительный эффект. В период восьмой пятилетки среднегодовые темпы роста сельскохозяйственного производства составили 3,9 %. Однако в последующем наблюдалось неуклонное их падение. Если в 1971–1975 гг. этот показатель снизился до 2,5 %, то в 1976–1980 гг. – до 1,7 %, а в период одиннадцатой пятилетки (1981–1985) он не поднимался выше 1 %.

Падающие темпы роста в аграрном секторе вызывали определенное беспокойство руководства страны, что выражалось в постоянных попытках внедрения интенсивных методов хозяйствования. В частности, в 1974 г. была принята широкомасштабная долгосрочная программа развития сельского хозяйства Нечерноземной зоны РСФСР, предполагавшая строительство современных животноводческих комплексов, внедрение новых технологий и техники в растениеводстве, развитие современной инфраструктуры сельских районов. Однако многие мероприятия, намеченные программой, носили декларативный, кампанейский характер. Аналогичной по характеру и неутешительным результатам являлась Продовольственная программа, принятая в 1982 г.

Программы, сменявшие одна другую, постоянные попытки преобразований в аграрном секторе так и не смогли в итоге решить задачу создания подлинной экономической мотивации, обеспечить рост материальной заинтересованности работников села в наращивании производства, развитии производственной и социальной инфраструктуры. В результате падающие темпы роста производства в сельском хозяйстве сопровождались нарастающим оттоком жителей села в города, «обезлюдением» деревни. Одним из тревожных показателей деградации аграрного сектора становится постоянно растущий объем импорта зерна. Если в 1970 г. он составлял 2,2 млн т, то в 1980 г. – 27,8 млн т, а в 1985 г. – уже 44,2 млн т.

О стагнации аграрного сектора свидетельствовал нараставший с 1970-х гг. дефицит на рынке продовольственных товаров. Это толкало к введению административных мер по ограничению потребительского спроса в виде введения лимитов на продажу мясных, а в ряде районов и молочных продуктов; развитию системы «продовольственных заказов» на предприятиях и учреждениях и т. п. Характерными стали постоянное сокращение ассортимента товаров, снижение их качества, рост должностных нарушений и преступлений в сфере торговли.

Причины стагнации сельского хозяйства, бесспорно, следует искать в политике советского государства в отношении крестьянства, которое рассматривалось как второстепенный, ведомый класс социалистического общества, как основной источник средств для приоритетной, ускоренной индустриальной модернизации экономики страны. Негативно сказались и тактические просчеты в управлении отраслью, когда руководство по идейным соображениям, опасаясь возможных социальных протестов, не решалось на серьезную реформу ценообразования, связанную с повышением розничных цен на сельскохозяйственные товары. Увеличение закупочных цен в ходе реформ 1953–1954 и 1965 гг., как и масштабные капиталовложения 1970-х – начала 1980-х гг., так и не привело к развитию этой отрасли. Аграрный сектор не только не обеспечивал растущих потребностей народного хозяйства, но и требовал от государства все новых и новых инвестиций, превращаясь в «черную дыру» советской экономики. Именно сельское хозяйство наиболее ярко являло собой пример несостоятельности «социалистических методов хозяйствования».

К началу 1970-х гг. произошли существенные изменения в приоритетах развития третьей научно-технической революции, основным направлением которой явились информационные технологии. Командно-административная система управления была крайне инертна, слабовосприимчива к требованиям нового этапа НТР, характеризующегося изобретением микропроцессоров, массовой компьютеризацией и т. п., создававшими условия для ускоренного развития научных и технологических исследований, рационализации систем управления экономикой в целом. Об этом, в частности, свидетельствовали затухавшие среднегодовые темпы внедрения в производство изобретений и рационализаторских предложений. Если в 1950 г. в СССР ежегодный прирост инноваций составлял 14,5 %, то в 1960 г. – лишь 3 %, а в 1970 г. – всего 1,8 %. В народное хозяйство внедрялась лишь пятая часть общего объема изобретений.

Отставание в развитии научно-технического прогресса происходило на фоне окончательного возврата руководства к прежней хозяйственной практике. Стратегическими направлениями хозяйственной политики оставались традиционные отрасли, развивавшиеся на основе преимущественно экстенсивных методов, а не наукоемкие производства. СССР в эти годы выходит на первое место в мире по производству нефти, газа, стали, железной руды, минеральных удобрений, серной кислоты, тракторов, комбайнов и т. д. Но даже в «традиционных» отраслях советская экономика все более отставала, в результате слабого использования достижений научно-технического прогресса. Например, в 1980 г. не менее трети из отечественных машин и оборудования нуждались в снятии с производства и коренной модернизации.

Лучше складывалась ситуация в военно-промышленном комплексе. Однако и отрасли ВПК испытывали на себе негативное влияние все более отстававшей от современных требований структуры народного хозяйства. Развитие передовых с точки зрения научно-технического прогресса отраслей тормозилось падающей эффективностью устаревшего управленческого механизма, общим снижением темпов экономического роста. Среднегодовые темпы роста промышленного производства снизились с 8,5 % в 1966–1970 гг. до 3,6 % в 1981–1985 гг., а национального дохода – с 7,2 до 2,9 %. К началу 1980-х гг. советская экономика окончательно вошла в полосу стагнации. В натуральном выражении объемы производства в ряде отраслей не только не росли, а, напротив, снижались. Фактически прекратился рост производительности труда.

Деформирующее влияние на состояние экономики СССР продолжало оказывать наращивание военных расходов. Несмотря на установление военно-стратегического паритета с США, гонка вооружений продолжалась и в 1970–1980-х гг. По западным оценкам, военные расходы СССР составляли около ¹/₄ ВВП, что многократно превышало соответствующие пропорции США. На военные нужды прямо или косвенно работало до 80 % отечественного машиностроения. Огромные средства расходовались советским государством на поддержание антиимпериалистических режимов по всему миру.

Затратное, предельно милитаризированное народное хозяйство страны, входившее в период системного кризиса, в 1970-х – начале 1980-х гг. тем не менее оказалось способным произвести позитивный сдвиг в развитии социальной сферы и повышении благосостояния граждан. В период с 1970 по 1985 г. показатель среднемесячной заработной платы поднялся со 122 до 190 руб., заметно вырос показатель среднедушевого потребления товаров, особенно таких, как легковые автомобили, бытовая техника, мебель и т. д.

Немалые средства, поддерживавшие затухавшие темпы развития народного хозяйства и обеспечивавшие рост уровня жизни советских граждан, приносил массированный экспорт нефти и газа. Особенно благоприятная внешняя конъюнктура, выражавшаяся в повышении цен на энергоносители, сложилась в период «нефтяных шоков» 1970-х гг., а также в эпоху «разрядки», способствовавшей расширению внешнеторговой деятельности СССР. Ее пик приходится на 1975 г. – момент подписания Хельсинских соглашений. Только за 1970–1980 гг. ежегодный экспорт нефти вырос почти вдвое – с 66,8 до 119 млн т, а газа – в 16 раз – с 3,3 до 54,2 млрд кубометров.

Позитивное влияние на развитие рынка потребительских товаров оказывала расширявшаяся кооперация социалистических стран в рамках Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Однако в структуре советского экспорта все более преобладали топливно-энергетические и сырьевые товары, а в импорте – машины и оборудование, что свидетельствовало об отставании хозяйства страны от требований научно-технической революции. В результате расширения внешнеэкономических связей внешнеторговый оборот СССР за 1970–1985 гг. вырос более чем в 6 раз – с 22,1 до 142 млрд руб. Преодоление былой автаркии способствовало длительному поддержанию затухающих темпов роста народного хозяйства страны в период стагнации и в последующую эпоху реформ.

В то же время положительные показатели следует рассматривать вместе с охарактеризованным выше развитием негативных тенденций на внутреннем рынке потребительских и прежде всего продовольственных товаров, учитывая, что темпы роста благосостояния населения неуклонно снижались по мере развития системного кризиса. Например, вес капиталовложений в жилищное строительство (к общему их объему) сократился с 17,7 % в 1966–1970 гг. до 15,1 % в 1981–1985 гг.; показатель ввода в действие жилья со второй половины 1970-х гг. практически не рос.

Доля средств союзного бюджета, направляемая на просвещение и здравоохранение, к 1985 г. упала до отметки, которая была ниже, чем аналогичный показатель в 1940 г. С 1970-х годов в СССР перестала увеличиваться средняя продолжительность жизни, начала расти детская смертность. Одним из проявлений системного кризиса явилась подавленная инфляция. В основе ее лежал растущий год от года разрыв между темпами увеличения денежных доходов населения и затухающими темпами роста совокупного предложения на рынке потребительских товаров и услуг. Эта проблема выдвинулась в качестве основной в период перестройки и в первые годы радикальных реформ, направленных на переход к рыночным отношениям.

Первые попытки выхода из системного кризиса были предприняты избранным после смерти Брежнева в ноябре 1982 г. Ю.В. Андроповым[163]. Его недолгое правление было отмечено введением комплекса мер, направленных на реанимацию системы жесткого контроля над выполнением производственных планов, повышение уровня дисциплины во всех звеньях управленческого аппарата; укрепление трудовой дисциплины на предприятиях и в учреждениях, восстановление контроля в сфере распределения благ, и прежде всего в торговле; а также активными, во многом показательными мероприятиями по борьбе с коррупцией и т. д.

Данный курс, хотя и несколько отличался от предыдущего периода «застойной» политики, основывался на привычных, традиционных методах командно-административной системы и не мог кардинально повлиять на преодоление кризисной ситуации. Смерть Андропова прервала начатые преобразования, оставив в массовом сознании надежды на перемены к лучшему, что в свою очередь дало определенный импульс политике эпохи «перестройки».