7. Значение христианства в европейской истории
7. Значение христианства в европейской истории
Религиозное монотеистическое мировоззрение стало исторически первым видом идеологического насилия, которое возникло не из архетипического мифотворчества, а стало следствием рационально философского осмысления миропорядка. Его появление было вызвано длительным и разнообразным опытом развития древних цивилизаций, которые зарождались после выделения родовой знати из архетипических или языческих традиций общественной власти в особую, надплеменную, государственную власть языческого строя, но исчерпали возможности использовать эти традиции для обслуживания задачи укрепления государственной власти. Взятое на вооружение молодыми государствами, которые возникали уже в Средние Века, религиозное монотеистическое мировоззрение как бы позволяло новым государствам перескочить через эпоху становления собственного языческого строя посредством ускоренного усвоения достижений самых богатых и процветающих цивилизаций Древнего Мира. Посредством монотеизма молодые государства получали возможность воспользоваться знаниями, уровнем этики и культуры производственных отношений Древнего Мира ради быстрого развития собственных земледельческих и ремесленных производительных сил.
Молодые государства средневековой Европы в качестве монотеистической религии выбрали христианство. Решительно остановленное на подступах в Европу распространение ислама показало, что выбор этот был сделан не случайно, что он был обусловлен расовыми признаками подавляющего большинства европейских племён и суровой природой севера, требующей напряжённого освоения малопригодных для жизни человека земель, как непременной предпосылки цивилизационному развитию. В эпоху языческого строя цивилизационно освоить Среднюю и Северную полосу Евразии не удавалось ни одной цивилизации. Лишь Древний Рим на вершине своего технического могущества и инженерных знаний оказался в состоянии начать осуществлять эту задачу, да и то в самых климатически мягких регионах северных широт Западной, европейской оконечности сверхконтинента. Для последующего земледельческого освоения Средней и Северной полосы Европы понадобилось оттолкнуться от самых выдающихся достижений языческого строя, – а они имели место в эллинистическом мире и в римской империи. Но для этого оказалось необходимым выйти на совершенно новый по сложности социального взаимодействия уровень развития производительных сил и производственных отношений. И на такой уровень развития удалось подняться лишь при новом историческом строе идеалистической государственной власти, строе народных производительных сил и народно-сословных производственных отношений религиозной империи, который обосновывало христианство. Поэтому молодые государства Европы рано или поздно признавали христианство, как в наибольшей мере отвечающее их настоятельным потребностям ускоренного укрепления государственной власти через самое действенное, самое совершенное на то время цивилизационное духовно-идеологическое насилие, необходимое для развития северного земледелия.
В западной Европе христианство приспосабливалось к соответствию задачам цивилизационного освоения наименее суровой среды обитания европеоидных племён в северных широтах Евразии. И происходило это в обстоятельствах полной гибели, исчезновения Западной римской империи и необходимости считаться с языческим мировосприятием захвативших земли империи племён германских варваров. Католицизм сложился в обстоятельствах, когда папская римская церковь взяла на себя руководящую роль по выстраиванию имперского пространства и сословных общественных отношений, но при этом вынуждена была делать уступки языческой общественно-государственной власти, языческим культам, традициям более понятного варварам языческого строя римской империи. Этого оказалось достаточно для продолжения прерванной в римской империи работы по распространению цивилизационных земледельческих способов хозяйствования и товарно-обменных отношений на Север западной части Европы. Поэтому в католическом христианском мире сохранились определённые пережитки языческого строя.
Православное же греческое христианство с его воинственным идеализмом и неприятием языческого строя оказалось в большей мере приспособленным к долгосрочному цивилизационному освоению самого климатически сложного и самого труднодоступного, огромного восточного субконтинента Европы, который соприкасался с ещё более суровым и труднодоступным, северным субконтинентом Азии. Только идея православного идеалистического народа позволяла объединить множество родственных славянских племён на этой территории едиными государственными отношениями, единым сословно-общественным самосознанием, без чего нельзя было рассчитывать добиться успеха в цивилизационном земледельческом освоении этой части Евразии и включении её в общий ход мировой истории.
Как в Западной Европе, так на Востоке европейского континента распространение христианства совершалось под сословным, стратегическим руководством церкви, но посредством далёкой от представлений о сословном обществе языческой государственной власти, которая по сути повела войну за безусловное навязывание местным племенам монотеистического идеологического насилия, чужеродного их языческому мировосприятию. Вводила монотеистическую религию молодая государственная власть родовой знати жёстко, жестоко, ясно показывая, что воспринимает христианскую церковь основной соратницей и помощницей в борьбе за укрепление своего господствующего положения и за ослабление влияния культурно-духовных традиций местной родоплеменной общественной власти. Ибо помимо прочего христианская церковь обосновывала полное своеволие государственной власти, её не подотчётность перед родоплеменной общественной властью. Карл Великий в истории Западной Европы, а Владимир Креститель в истории Киевской Руси показали, сколь остро нуждалась молодая государственная власть в монотеистической церкви и как далеко она готова была зайти в искоренении родоплеменного язычества, видя в нём главный стержень родоплеменной общественной власти, непримиримой противницы всевластия знати. Тем не менее, церкви, которая вдохновляла эту войну с язычеством, для окончательной идеологической победы приходилось проявлять определённую гибкость, поглощать некоторые из этнических языческих культов, приспосабливая их для укоренения монотеизма на местном уровне, – если только они, эти культы, не подрывали философской и имперской сути христианского вероучения. Церкви приходилось смиряться и с тем, что первоначальные общественные отношения в молодых государствах складывались, не как сословные народные отношения, а как отношения народностей, неустойчивых, полностью зависимых от способности государственной власти насилием принуждать подвластные племена развивать социальные связи с соседними племенами.
Поскольку в каждом европейском государстве родовая княжеская власть непрерывно боролось с традициями родоплеменной общественной власти и освящающими такую власть языческими культами, постольку она с помощью церкви утверждала новую систему права и оправдывающую такое право монотеистическую культуру. Христианское право и христианская культура, сначала в виде церковных храмов и церковного образования, закрепляли за вооружёнными дружинами государственной родовой знати и сословием церковных священнослужителей особые привилегии на земельную собственность. Тем самым, закладывались кирпичики в строительстве удельно-крепостнического, феодального народнического общества с его религиозно имперским мировоззрением феодалов и церкви и бесправием податных слоёв населения. В таком обществе податные слои оказывались глубоко заинтересованными в сохранении влияния традиций этнической общественной власти для отстаивания своих материальных интересов перед налоговыми требованиями удельно-крепостнического государства, дополнительными к требованиям податей со стороны местной феодальной власти и церкви.
Стратегическая цель продвижения к идеальному народному государству и обществу стала главной причиной внутренних противоречий, а следовательно, и развития молодых государств Европы, ставя перед ними сложные задачи и побуждая к поиску идей и средств их достижения. Со Средних Веков это обстоятельство превратило европейские государства в самые быстро развивающиеся государства в мире. Социальные Народные революции, во время которых завершалось превращение монотеизма в основание духовной культуры и мировоззрения европейских этносов, не останавливали развитие. Наоборот, они создавали предпосылки для перехода к интенсивным способам хозяйствования, к эпохам Возрождения и Просвещения, к ускорению цивилизационного развития этих этносов вследствие возникновения новых, ещё более глубоких, чем прежде, противоречий. Отрицание Народными революциями народнических общественных отношений как бы создавало в европейских государствах стартовую площадку для поиска следующей, более производительной формы общественных отношений.
Во времена позднего средневековья европейские этносы под влиянием церковного христианства отрывались от народнического языческого мировосприятия и, уже вопреки церкви, обнаруживали духовную связь народного бытия с рациональной сущностью христианской греческой философии, с её первопричиной: полисным политическим мировосприятием, интенсивной полисной экономикой. Это подталкивало религиозных мыслителей городских имущественных собственников, буржуазии к переосмыслению еретических воззрений, которые зарождались ещё в эллинистическом мире и в ранней Византийской империи, увлекало к разработке реформаторских вероучений. Пробуждаемый из многовекового сна полисный философский рационализм проявился в буржуазном протестантизме, в протестантской реформации, которая охватила значительную часть католического мира и, в конечном итоге, разрушила католическое имперское пространство на множество государств с разным религиозным вероучением. В протестантских государствах и начала возрождаться полисная экстенсивная экономика семейных собственников. При отсутствии полисного рабовладения в протестантских странах интенсификация хозяйствования совершалась на основе развития точных наук, технического изобретательства и социального переустройства народных общественных отношений, необходимого для развития технического производства. А переход к интенсивной экономике на основе технического производства повлёк за собой становление мирового рыночного капитализма, рост влияния христианской европейской цивилизации на всех континентах, во всех субконтинентальных религиозных империях.
В других религиозных империях Евразии воздействие монотеизма вело к иным последствиям. Рост влияния монотеизма вначале вызывал кратковременный бурный цивилизационный подъём, который приводил к сглаживанию внутренних противоречий между правящими и податными слоями населения. Затем начинались эпохи длительного, многовекового застоя, в основе которого был застой в земледельческих отношениях, которые продолжали опираться на родоплеменные общины, на экстенсивное общинное земледелие, как это было и при языческом строе. Застой этот прерывался лишь могучей колониальной экспансией европейских промышленных держав, которые устремлялись вовлечь весь остальной мир в свои товарно-денежные и производственные отношения, цивилизационно освоить всю планету на основе интенсивной капиталистической экономики.