5. Предметные закономерности исторического общественного развития (продолжение)

5. Предметные закономерности исторического общественного развития (продолжение)

В Средние Века в молодых государствах Европы на основе моногамии и интересов семейной собственности из общинного земледелия выделялось семейное ремесленное производство. Семьи ремесленников для углубления специализации и соответствующего увеличения получаемых средств жизнеобеспечения выделялись из деревенских общин и создавали отдельные городские поселения. Возрастающий спрос на изделия ремесленного производства благоприятствовал быстрому расширению торговли, что вызывало непрерывный рост числа городов и численности горожан, у которых складывались навыки разумной, расчётливой деятельности семейных собственников. Такая деятельность была необходимой для получения доходов в условиях полной зависимости хозяйственного выживания ремесленников от успехов в товарном производстве изделий, предназначенных для рыночного обмена на деньги, продовольствие и сырьё. Однако в библейском, христианском мировоззрении положение ремесленников никак не было отражено и определено в народных общественных отношениях, на них как бы не распространялась христианская этика и мораль, и феодальная государственная власть, феодальные землевладельцы произвольно облагали их самым разными поборами. Поэтому в средневековой Европе начали распространяться еретические вероучения городской ремесленной буржуазии. Целью данных вероучений было посредством усиления значения рациональной греческой философии изменить, подправить христианское церковное мировоззрение, отразить в земледельческом народном идеале сословных общественных отношений интересы семейной собственности и представительное городское самоуправление семейных собственников, которое поколениями складывалось и укоренялось в городе у семей ремесленников.

Каждое еретическое течение, не отрицая самого земледельческого христианского вероучения и народного идеала сословно-кастовых общественных отношений, предлагало собственное видение уступок демократическому общественному самоуправлению семейных собственников со стороны народного умозрения общинных собственников и удельно-крепостнической государственной власти. Различие между еретическими течениями были только в разном понимании содержания таких уступок и способов их достижения. Размах еретических движений возрастал по мере увеличения городского товарного производства и численности горожан, а так же с ростом значения городского производства и торговли в хозяйственном развитии Европы. Великие географические открытия, которые положили начало мировой капиталистической торговле, и потребности освоения заболоченных, покрытых лесами земель под хозяйственные нужды подталкивали в 16 веке в странах Западной Европы расширение городского производства товаров и орудий труда. Католическая же церковь оказалась вовлечённой в мировые торгово-спекулятивные интересы, потеряла авторитет из-за морального разложения папства и не смогла справиться с ростом протестантских еретических течений. Как следствие, ряд княжеств Священной римской империи и целых стран потрясли протестантские революции и последующие протестантские Реформации в интересах городских семейных собственников, то есть в интересах городской буржуазии.

Наиболее решительное утверждение интересов городских семейных собственников и городского демократического самоуправления в христианском идеале народных общественных отношений нашло отражение в вероучении Кальвина. В десятилетия протестантской Реформации кальвинизм превращался в классовую религиозно-политическую идеологию горожан тех стран и областей, где городское производство переживало наивысший подъём. В Голландии, а затем в Англии Народные революции происходили при идейном господстве кальвинизма, и кальвинизм преобразовал их в Народно-буржуазные политические революции. После народно-буржуазных политических революций народные общественные отношения государствообразующих этносов Голландии и Англии развивались в условиях государственной власти конституционной монархии, которая признала политические права городских и земледельческих семейных собственников посредством встраивания в сословно-кастовую феодальную государственную власть буржуазно-представительного законодательного собрания, отражающего традиции городского демократического самоуправления.

Важнейшим следствием победы народно-буржуазных революций было то, что в народных государствах Голландии и Англии, в которых выстраивались земледельческие сословно-кастовые народные общественные отношения, одновременно происходило бурное развитие интенсивных производственных отношений городских семейных собственников, утверждалось расчетливое рыночное мировосприятие, которое порождало городской социально-политический рационализм. А этот городской социально-политический рационализм проникал в народные земледельческие отношения, неуклонно изменял их содержание. В данных государствах совершался скачкообразный переход не только от общественных отношений средневековой народности, зависимой от текущего управленческого насилия феодальной государственной власти, к новым, народным общественным отношениям, определяемым стратегическим насилием религиозного философского мировоззрения. В них совершилась смена удельно-крепостнического подстроя, удельно-крепостнической формации идеалистического строя на буржуазно-капиталистический подстрой, буржуазно-капиталистическую формацию того же идеалистического строя. В новой формации средневековые достижения идеалистического строя, выражающиеся в становлении удельно-крепостнической формации народного земледельческого общества, начинали отрицаться городскими интересами собственности и развития рыночных производственных отношений. В этой новой формации, в которой усиливалось влияние интересов семейных собственников и интенсивных способов рыночного производства, при сохраняющемся господстве христианского идеалистического строя возрождались хозяйственные и социально-политические отношения древнегреческой цивилизации. А Голландия и Англия, первыми осуществляя переход к такой формации, превращались в непосредственных наследников древнегреческой цивилизации. Таким образом, народно-буржуазные революции в Голландии и в Англии положили начало Новому Времени, которое сменило Средние Века.

Рост влияния на развитие городского буржуазно-капиталистического производства естественнонаучных знаний, без которых становилась невозможной успешная, прибыльная деятельность в условиях рыночного товарно-денежного обмена и ужесточения конкуренции семейных собственников, обусловил кризис безусловной веры в христианское идеалистическое учение в среде самых образованных слоёв городских семейных собственников. Кризис веры распространялся по всем производящим товары городам разных государств и вызывал кризис христианского идеала народных общественных отношений, а с ним и кризис представлений об имперском пространстве народных обществ. В 18 веке в Западной Европе появилась настоятельная потребность определить новым понятием городские общественные отношения, которые должны были выстраиваться из народных общественных отношений вследствие отрицания их городским естественнонаучным или материалистическим рационализмом участников рыночного производства. Так возникло представление о преодолевающем христианское мировоззрение обществе городских семейных собственников, которое было названо национальным обществом или нацией.

Средневековая эпоха удельно-крепостнического подстроя была временем, когда в условиях навязываемого церковью и государственной властью господства идеалистического мировоззрения происходило превращение народнических общественных отношений в народные общественные отношения, и в христианском мире это превращение завершалось Народными революциями. Эпоха буржуазно-капиталистического подстроя стала временем преобразования народных обществ в национальные общества, и завершалось это преобразование буржуазными, а за ними Национальными революциями. Только в Голландии и в Англии становление городских общественных отношений шло постепенно, шаг за шагом, эволюционируя после народно-буржуазных революций, которые не переросли в собственно Национальные революции. Поэтому в данных странах сохранялись значительные пережитки народных общественных отношений, закреплённые в конституционно-монархических государственных отношениях, которые не позволяли и не позволяют до сих пор установиться в них полному господству городского социально-общественного взаимодействия, городской общественно-политической демократии. Сама потребность в понятии о национальных общественных отношениях возникла не в Голландии, не в Англии. Она проявилась во Франции в эпоху французского Просвещения. И именно во Франции совершалась, как первая собственно буржуазно-демократическая революция, так и произошло первое перерастание буржуазной революции в Национальную революцию. Вожди же тех буржуазно-демократических революций, которые следовали за Великой французской революцией, уже изначально отталкивались от опыта Франции и провозглашали целью политической борьбы выстраивание преодолевшего монотеистическое мировидение национального общества. И национальные общества существенно углубили и развили традиции античного полисного общества, придали им ещё более выраженное городское содержание.

Монотеизм появился в переживающих упадок языческого строя цивилизациях не только для спасения этнических общественных отношений. Он обосновывал централизованную имперскую власть и распространял цивилизационные достижения в культуре земледелия, в орудиях труда на новые земли, на новые этносы и народности ради возрастания производственных возможностей увеличения земледельческих средств жизнеобеспечения в имперских пространствах. Христианский монотеизм ради спасения достижений европейских античных цивилизаций навязал Европе позаимствованное у восточных цивилизаций общинное земледельческое мировосприятие, которое господствовало все Средние Века, всю эпоху удельно-крепостнической формации идеалистического строя. Однако возникновение на исходе Средних Веков в Англии и распространение в Западной Европе капиталистического мануфактурного и заводского производства на основе буржуазного товарно-денежного обмена в корне изменило роль города в организации добычи средств жизнеобеспечения. Развитие мануфактурного и заводского товарного производства происходило через непрерывное увеличение численности наёмных участников производственных отношений и налаживание среди них особо сложного взаимодействия и разделения труда. Земледельческое общинное взаимодействие и цеховое ремесленное взаимодействие, которое опиралось на традиции христианского земледельческого общинного взаимодействия, на определённой ступени усложнения мануфактурного и заводского производства не позволяли добиваться его дальнейшего развития. К тому же сам рынок наёмного труда разрывал общинные архетипические отношения. Необходимость выстраивать социальное взаимодействие участников промышленного капиталистического производства порождала не монотеистическую буржуазную культуру, основанную на рациональном мировидении, что приводило европейские народные феодальные государства с развиваемым промышленным производством к мировоззренческому и духовному кризису. Этот кризис стал ускоряться после промышленной революции в Англии и в конечном итоге вызывал в странах с государственной властью народного феодально-бюрократического абсолютизма буржуазно-демократические революции, которые охватывали все города и были идеологически обоснованы во Франции в эпоху французского Просвещения. Смысл и значение буржуазно-демократических революций со времени Великой французской революции заключались в том, чтобы скачкообразно переводить целые страны со множеством городов из старого, удельно-крепостнического подстроя в новый, буржуазно-капиталистический подстрой. То есть, возвращать европейские страны на путь дальнейшего, уже не полисного европейского цивилизационного развития, быстро изменяющего окружающую европейцев природу через её освоение ради достижения политической устойчивости национально-общественных отношений.

Крупные мануфактурные и промышленные производства при непрерывном усложнении воздействия на рынок труда разрушали родоплеменные связи, которые у выталкиваемых в города крестьян основывались на выражаемых в религиозных верованиях бессознательных побуждениях. В городских условиях борьбы за существование раскрепощались рациональные интересы, как семейные, так и личные. Под воздействием расчётливого рационализма родоплеменные общественные отношения вытеснялись городскими общественно-производственными отношениями и необщественными торговыми интересами. Для промышленного производства необходимой была упорядоченность поведения и взаимодействия вовлечённых в него участников производственных отношений, тогда как торгово-спекулятивный капитал быстрее всего рос в обстановке распада государственных отношений и общественных связей, когда возникали условия для ничем не сдерживаемой спекуляции. Буржуазно-демократические революции происходили при достижении определённого уровня развития промышленного производства, и они разрушали старые формационные государственные отношения, которые складывались в эпоху средневекового христианского феодализма. В обстановке распада старых способов поддержания социального порядка объективно происходил (и, как показывает опыт нынешней России, происходит) упадок промышленного производства. А господство на рынке захватывали (и захватывают) выразители спекулятивно-коммерческих интересов, которые посредством опоры на антиобщественный, асоциальный идеологический либерализм устанавливали (устанавливают) режим диктатуры коммерческого космополитизма. Диктатура выразителей спекулятивно-коммерческих интересов свергалась и свергается только социальной революцией в виде Национальной революции. Политические силы осуществления Национальной революции предметно ставят стратегическую цель выстраивать новую, отражающую городские интересы семейной собственности общественно-государственную власть, обосновываемую идеологическим насилием государственнического национализма, насилием, направленным на упорядочение производственных отношений посредством воспитания единого социально-общественного сознания городских семейных собственников в самых разных городах страны. С Национальной революции и начинается целенаправленное становление национально-общественного сознания семейных собственников государствообразующего этноса, как единственного средства ослабить у них направленное против государственной власти самовозбуждение бессознательного архетипического умозрения носителей традиций этнических родоплеменных общественных отношений.

Национальное общество или нация воспитывается и организуется при идеологическом насилии государственнического национализма средних слоёв семейных собственников. Создающий нацию политический правящий класс, а именно мелкобуржуазный средний класс связанных с производственными интересами семейных собственников, направляет рыночное развитие национальных производительных сил и производственных отношений ради получения наивысшей прибыли именно семейными собственниками. Для этого политические партии национального среднего класса делают разумно осмысленные выводы о самых действенных способах достижения своей нацией наивысшей эффективности и конкурентоспособности товарного производства в сравнении с другими нациями и ставят соответствующие задачи перед общественно-государственной властью. Они вырабатывают и посредством общественно-государственной власти принимают необходимые меры для действенного отстаивания национально-государственных интересов в экономической области, в которой идёт ожесточённое соперничество с другими нациями и государствами на мировых рынках товарно-денежного обмена. Национальное общество из интересов достижения внутренней хозяйственно-экономической и социальной устойчивости, то есть ради уменьшения противоречий между национальными семейными собственниками, противоречий, влекущих к направленному против государственной власти самовозбуждению бессознательного родоплеменного умозрения, заинтересовано в самой высокой этике производственных отношений, без которой немыслимо добиться самых развитых, дающих капиталистическую прибыль производительных сил. А социально-корпоративная этика производственных отношений может возрастать только при культе цивилизационного общественно-исторического самосознания, при учёте этнических и расовых, архетипических склонностей к объединению в производительные сообщества, в основании которых заложены традиции осёдлых родоплеменных общественных отношений. Поэтому нация рационально созидает свою общественно-государственную жизнь на исторической традиции зарождения народнических общественных отношений, которые возникали среди этнически родственных родоплеменных обществ с появлением государственной власти родовой знати. Рано или поздно, она приходит к осознанию необходимости отрицания разделения государствообразующего этноса на народы, которые появились в эпоху Народных революций. К этому, в частности, подталкивают семейных собственников и проблемы диалектического противостояния и противоборства земледельческих общинных и городских семейных производственных интересов, интересов почвы и города.

Само противоборство города и почвы породило появление государственной власти знати. Через городские поселения устанавливается государственное насилие над порождёнными почвой родоплеменными обществами, и государственной властью создаются народности. Через город силой заменяются этнические языческие культы, этническая родоплеменная культура, культура почвенническая, социальным идеологическим мировоззрением, которое разрабатывает городское сознание.

Народный мировоззренческий идеализм создавался мыслителями в эпоху упадка языческого строя для определённого смягчения противоречия между городом и почвой, к отрицанию народности и власти города через договорное утверждение господствующего значения в государственных отношениях коренных интересов земледельческого большинства общинного крестьянства. Так достигалось признание общинным крестьянством своим мировоззрением городского народного монотеизма, когда терялась устойчивость государственной власти, а город, так или иначе, существовал за счёт эксплуатации сельскохозяйственного производства. В народных общественных отношениях как раз и происходило ослабление противоречий города и деревни, а в наиболее ярком виде оно имело место в христианском мире после Народных революций. Национальная же революция осуществляет насильственное отрицание народа (или народов) и влияние почвы, поскольку опирается на материальные и духовно-культурные интересы уже городских семейных собственников, которые обеспечивают намного больший вклад в общегосударственное материальное производство и начинают расходовать значительные собственные средства на совершенствование земледельческого хозяйствования, на повышение уровня жизни земледельческого населения.

Говоря иначе, народность возникает при появлении государственной власти, которая развивается лишь в городе, как полностью зависимый от городской государственной власти тезис. Народная революция, отрицая народность, создаёт земледельческий народ, как существующий в философско-религиозном идеализме, не нуждающийся в непосредственной зависимости от государственной власти антитезис. Национальная революция, отрицая идеализм мировидения народа или ряда народов, порождает рациональную нацию, которая выстраивает общественные отношения через синтез тезиса и антитезиса, возрождая духовную связь с этнической народностью и создающей народность этнократической государственной властью на новом уровне исторического общественного бытия. Тем самым национальные общественные отношения позволяют объединять родственный этнос, который при зарождении государственной власти знати был единой народностью, а затем в силу исторических обстоятельств распался, в эпоху Народных революций преобразовался в несколько народных обществ.

В течение Национальной Реформации государственная власть принимает вид общественно-государственной власти, позволяющей упорядочивать общественно-производственные отношения при наименьшей численности чиновничьего и полицейского аппарата управления, а общественное самосознание и общественное самоуправление достигают расцвета, сравнимого с тем, какой был во времена этнических родоплеменных отношений. Семейная и частная собственность в это время становится полностью подотчётной национальному общественному мнению и в любой момент может быть национализирована. Она остаётся семейной и частной постольку, поскольку это выгодно большинству представителей нации, как при товарно-денежном обмене внутри страны, так и во взаимоотношениях с внешним миром.

Нация есть высокоорганизованное городское общество, в котором общественные отношения определяются классовыми политическими интересами связанных с производством слоёв городских семейных собственников. Идея народа – сословно-кастовая идея, идея, воплощаемая первым кастовым сословием. А идея нации – классовая идея, идея создателей классовых идеологий и политических организаций для объединения связанных с производством городских семейных собственников в политический класс, способный и готовый вести борьбу за власть ради её преобразования в общественно-государственную власть городских семейных собственников. Национальные общественные отношения складываются в ожесточённой политической борьбе с народными общественными отношениями, и такая непримиримая борьба в каждой стране составляет целую историческую эпоху.

Уже в первой буржуазной революции во Франции огромную роль в ходе событий сыграла Парижская Коммуна, которая стала представительной властью тех слоёв горожан, которые были участниками промышленных производственных отношений, но не являлись семейными собственниками и были враждебны интересам семейной собственности, выступая с позиции плебейско-пролетарской народной контрреволюции. Эти слои появлялись вследствие того обстоятельства, что в промышленное производство крупного города вовлекалось множество неквалифицированных наёмных рабочих из деревни, а те оказывались носителями традиций народных общинных производственных отношений. Объединённые в большие производственные коллективы они превращались в серьёзную политическую силу с собственными настроениями, а возбуждаемые к самоотверженным действиям бессознательным родоплеменным умозрением яростно отстаивали представления об общинной собственности, стремились навязать такие представления семейным и частным собственникам, находя существенную поддержку у народного крестьянства.

После термидорианского переворота, казни Робеспьера и его сторонников, то есть после политического поражения первой Парижской Коммуны пролетарско-плебейские слои городских наёмных рабочих и служащих Франции приблизились к пониманию, что нуждаются в своих городских идеологиях и политических организациях, воспитывающих у них самосознание и политическую организованность, необходимые для выстраивания и удержания собственной власти. Иначе они обречены на неудачу в борьбе с возникающими политическими классами семейных собственников. Вовлечённый в события Великой французской революции мыслитель Сен-Симон выразил эту нужду в разработанных им представлениях об идеале социалистического общества, как общества, не отрицающего народного идеала христианской общинной социальной справедливости, а наоборот, наследующего такому идеалу посредством рационального перенесения христианских общинных этики и морали в городские промышленные производственные отношения.

Английская промышленная революция и индустриализация крупных государств Европы и Северной Америки, которая последовала за ней, резко увеличивали численность пролетарских слоёв среди населения этих государств за счёт привлечения крестьян из земледелия на городской рынок труда. В условиях рыночного рационализма и городских производственных отношений сознание данных слоёв наёмных работников раскрестьянивалось, – оно отрывалось от христианского мировоззрения, но оставалось народным, чуждым национальному не монотеистическому идеалу общественных отношений семейных собственников, а потому готово было воспринимать соответствующую рационализму промышленных производственных отношений реформацию христианского мировоззрения. На основе попыток осуществить социалистическую реформацию христианского народного мировоззрения и стали зарождаться первые классовые идеологии наёмных рабочих и служащих индустриального производства. Эти попытки предпринимались в первую очередь представителями мелкой буржуазии, мелких семейных собственников, которые старались подчинить быстро растущие в численности городские слои своим политическим интересам. Однако мелкобуржуазные видения целей и задач для политических организаций пролетариата плохо воспринимались пролетарским общинным умозрением.

Маркс и Энгельс первыми выразили и теоретически обосновали представления о самостоятельном политическом значении пролетариата, о неизбежности достижения им политического господства не только вопреки классовым интересам семейных собственников, но даже через полное подавление интересов семейных собственников. Они предложили такой идеал индустриального социалистического общества, в котором коммунистическая общественная собственность полностью вытесняла семейную и выделяющуюся из неё частную собственность. Тем самым они в этом идеале отрицали национальное общество, национальные классы и классовые имущественные интересы. Разрабатывая представления о необходимости классовой организованности пролетариата, они по существу вопроса отрицали и сам класс пролетариата, подразумеваемый, как временный, создающийся на время классовой борьбы. Не сознавая того, они в своём учении побуждали к восстановлению в индустриальном городе сословно-кастового устройства общественных отношений через революционную реформацию христианских феодальных сословно-кастовых отношений. Именно такой, реформаторский коммунистический идеал народного общества оказывался понятным и привлекательным для народного пролетариата, как первого поколения народного крестьянства в индустриальном городе. Такой идеал сохранял традиционное для идеалистического строя понимание имперского пространства народов и, рассматриваемый как общечеловеческий, побуждал к мировой политической борьбе пролетариата за мировое господство, за создание общечеловеческой коммунистической империи с народными пролетарскими обществами.

Философское обоснование коммунистического идеала достигалось Марксом и Энгельсом в разработке материалистической диалектики. Однако созданное лютеранством и пережившим контрреформацию католицизмом народное сознание немцев Германии ни в одном слое не воспринимало материалистической диалектики, которая осталась для них кабинетной философией. К тому же эта философия, как и политэкономическая теория Маркса о движении человечества к индустриальному коммунистическому обществу, стали целостным учением тогда, когда в Германии среди наёмных рабочих уже быстро росла численность тех, кто родился в среде пролетариата. Но второе, городское поколение наёмных рабочих не помнило, не знало крестьянского бытия, крестьянских общинных отношений. Оно воспитывалось в условиях города и под воздействием буржуазной культуры проникалось расчётливым рационализмом семейных собственников, то есть мелкобуржуазным мировосприятием, а наиболее деятельные его представители сами становились семейными собственниками или мечтали стать таковыми. Городское образование и воспитание позволяло им получать высокую профессиональную квалификацию и высокооплачиваемую работу там, где применялись интенсивные способы труда, и таким путём они становились чуждой малоквалифицированному пролетариату рабочей аристократией. Для этого поколения разделение населения на национальные имущественные и политические классы становилось понятным и естественным, обеспечивающим развитие интенсивного производства, которое давало им материальные и моральные выгоды.

Одной из главных теоретических ошибок марксизма была та, что рабочий класс в работах марксистов имел тот же смысл, что и пролетариат. Однако только пролетариат являлся прямым наследником народно-патриотического, общинного отношения к собственности и тяготел к идеалу всемирного имперского коммунизма. В среде же второго поколения городских наёмных рабочих и служащих происходили пересмотр, ревизия учения Маркса о научном социализме и набирала влияние рабочая идеология национальной социальной демократии. Это была идеология создания из наёмных рабочих политического класса, рабочего класса, который участвует в классовой борьбе через созданное семейными собственниками демократическое самоуправление не для подавления классов семейных собственников, а для наилучшего отстаивания своих классовых интересов перед лицом классов семейных собственников. Иначе говоря, это была идеология встраивания наёмных рабочих в национальное классовое общество семейных собственников. Поэтому Германия не смогла, как на то рассчитывали Маркс и Энгельс, стать центром борьбы за мировую коммунистическую империю.

Таким центром стала Россия, в которой русское православное народное сознание конца девятнадцатого столетия было средневековым, сугубо земледельческим, а индустриализация началась позже, чем в Германии на целое поколение, и русские пролетарские слои с народным идеалом общественных отношений оказались господствующими среди городских наёмных рабочих и служащих в самодержавной Российской империи. Дворянство же, которое определяло ход идейной борьбы в русской политике, традиционно воспитывалось на философских исканиях в направлении диалектического материализма и легко, естественно восприняло марксизм и стало распространять его среди остального русского населения. Это создало предпосылки для быстрого распространения и укоренения марксизма именно в России.

Народные общества существовали в идеалистическом мировоззрении, при мировоззренческом идеологическом насилии, и их развитие следовало за развитием мировоззрения, то есть постольку, поскольку отдельными философскими мыслителями развивалось народное мировоззрение. Всякое народное мировоззрение развивалось, как постепенным накоплением изменений, так и скачкообразно, когда количество внешних изменений требовало нового качества мировоззренческого целеполагания и порождало осознавших это философских революционеров. Иначе говоря, народные мировоззрения развивались, как эволюционно, так и революционными пересмотрами идеалистического учения, порождающими эпохи инициатических потрясений и реформационных изменений народных обществ. Главными эпохами реформационных изменений в истории Европы стали эпохи протестантской Реформации и индустриальной социалистической Реформации. Если наиболее революционной, наиболее радикальной протестантской реформацией христианского вероучения стала пуританская реформация на основе кальвинизма. То самой революционной социалистической реформацией христианского народного мировоззрения стала русская коммунистическая реформация на основе переработанного Лениным марксизма.

Народное коммунистическое общество могло существовать в коммунистическом идеале до тех пор, пока существует вера в мировоззренческую обоснованность этого идеала. Для практического воплощения коммунистического идеала нужно было осуществить приемлемую духовным и культурным традициям народа коммунистическую реформацию народного мировоззрения, то есть христианского монотеизма, и сделать это посредством отрицания всего, что мешало естественнонаучному городскому рационализму, без которого всеохватная индустриализация и превращение пролетариата в большинство населения были невозможными. Такую коммунистическую Реформацию русского православия на основе марксизма и подготовил Ленин, создав большевистское коммунистическое мировоззрение и политическую орденскую организацию для её воплощения в России, а затем и во всём мире. Но отказываясь с позиции механистического материализма и формальной логики заниматься этической, психической философией, марксизм стал бороться не только против монотеизма с целью его революционного пересмотра, но и против монотеистической народной религиозности, против природной, биологической религиозности, напрямую связанной с родоплеменным общественным бессознательным умозрением. Рассматривая религиозное бессознательное мировосприятие не как естественную часть человеческой сущности, а как мракобесие, следствие бессилия человека объяснить явления природы, марксизм тем самым отрицал этническое архетипическое общественное умозрение как таковое. Оставив в коммунистическом мировоззрении христианскую этику общества с народным общинным сознанием, но одновременно поведя борьбу с религиозным бессознательным умозрением, сторонники коммунистического идеала будущего человечества делали народное общество неустойчивым, распадающимся. Ибо религиозное бессознательное умозрение отражало родоплеменное общинное бессознательное умозрение, и только на нём и держалась христианская этика и мораль. Именно такой распад общественной этики и морали, а за ним и общественного сознания, общественного взаимодействия и происходил в Советской России у русского народа после того, как большевики под руководством Ленина совершили Великую социалистическую революцию и повернули русских народ на путь коммунистической реформации.

Естественнонаучный философский рационализм советской государственной власти принципиально искоренял в России христианское мировидение как таковое. Но, способствуя ускоренной индустриализации Советской России за счёт всеохватного раскрестьянивания русского народа, коммунистический режим одновременно расшатывал доверие к идеалистическому по своему существу народному коммунизму. Тем самым коммунистический режим подготавливал в России, как буржуазно-демократическую и следующую за ней русскую Национальную революции, так и окончание эры идеалистического строя. Данное обстоятельство и превращает русский государствообразующий этнос в первопроходца поиска нового общественного бытия и нового исторического строя.

Русский коммунизм стал эпохальным идеологическим явлением мировой истории, ибо изменял коренные материальные и мировоззренческие интересы русского народа и сотен миллионов и миллиардов людей в других странах целую эпоху индустриализации, эпоху, когда главным участником производственных отношений оказывался пролетариат. Он приблизил и подготовил глобальную победу промышленной цивилизации над традициями идеалистического субконтинентального феодализма.

Развитие индустриального производства в ряде держав, а так же подталкиваемое кризисами индустриального производства становление мирового рынка товарно-денежного обмена вызвали в 20-м веке во всём мире быстрое и повсеместное перемещение сельского населения в города. В городах же европейский рационализм и интересы семейной и частной собственности, давая преимущества в борьбе за существование, способствовали разложению и упадку земледельческого общинного сознания идеалистического строя. Поэтому и сам идеалистический строй стал переживать кризис и упадок там, где он возник для создания устойчивых субконтинентальных имперских цивилизационных пространств. В таких обстоятельствах все субконтинентальные идеалистические цивилизации к концу 20-го века вступили в пору распада и поглощения единой промышленной цивилизацией, которая стала развиваться внутри христианского цивилизационного пространства западноевропейским капитализмом семейных собственников.

Западноевропейский капитализм создавался кальвинистскими протестантскими общинами, объединяющими городских семейных собственников общинным самоуправлением, подчиняющими интересы семейных собственников общинным интересам посредством проповеди христианской этики и морали. Протестантизм воспитал в городских условиях христианские общинные социальные отношения, общинное социальное сознание, на основаниях которого стало возможным развитие мануфактурного и раннего промышленного производства. Выстраивание национальных государств в Западной Европе шло от протестантских общин, как ячеек демократического самоуправления, к демократическому самоуправлению небольших штатов, а затем уже к более сложным федеративным государственным образованьям, а национальные общества складывались из местных обществ и общин, сохраняющих своё автономное мировосприятие. Таким образом, национальное государственное самоуправление в западноевропейском цивилизационном пространстве создавалось после конституционного согласования интересов местных демократий. Наиболее ярким примером тому до недавнего времени служили Соединённые Штаты Америки.

В эпоху американской Национальной революции в США произошла окончательная политическая победа организованных протестантскими общинами городских семейных собственников над пережитками английского народно-национального общественного бытия и стала складываться американская нация, как классическое политическое господство классов семейных собственников. Американская англосаксонская нация, как федеративная совокупность протестантских общин, достигла расцвета общественного демократического самоуправления семейных собственников после Второй Мировой войны. Но в последней четверти 20 века, когда в самых индустриально развитых державах началась информационно-технологическая революция, при резком усложнении экономического хозяйствования и товарно-денежного обмена, при вытеснении наукой и потребительским цинизмом религиозного идеализма общинные отношения государствообразующих этносов стали распадаться, а сложившееся под влиянием протестантизма самоуправление перестало справляться со сложностями политических отношений. Национальные общества Запада вступили в полосу кризиса поддержания у собственников христианской этики и морали, вследствие чего там резко возрастает роль и значение бюрократии, полиции и наёмной военщины для удержания населения от взрыва непримиримых противоречий разных эгоистических интересов семейных и частных собственников. Общественно-производственные национальные отношения в таких обстоятельствах перестали развиваться, что подготавливает упадок в этих странах промышленного цивилизационного мировосприятия, рост политической неустойчивости. Сейчас это наглядно видно на примере США, в которых информационно-технологическая революция неудержимо набирает размах, движимая главным образом спекулятивно-коммерческими интересами личной частной собственности и потребительскими настроениями. В этой стране англосаксы теряют национальное общественное самосознание, и, как следствие, нарастает упадок социальной культуры производственных отношений и конкурентоспособности американского товарного производства.

Но коммунистическая Реформация в Советской России, в отличие от той протестанткой Реформации, которая происходила в Западной Европе в 16 веке, создавала уже не местное городское общинное сознание русских, а сложное политическое общественное сознание участников единых производственных отношений во всей стране. Поэтому в России национальное государство семейных собственников будет создаваться после русской Национальной революции как всеохватное, не знающее разделения на местные земляческие государства-штаты, а национальное общество будет выстраиваться не из суммы местных земляческих обществ, а на основе представлений об изначальном единстве централизованного самоуправлением общества. Только в таком национальном обществе станет возможным строить русскую национальную демократию, как действенное самоуправление в эпоху наступления постиндустриальной, научно-промышленной цивилизации и одновременно готовить перерастание национальной демократии в сословные общественные отношения нового общества нового научно-промышленного исторического строя. Самое развитое национальное общество семейных собственников сложится в течение русской Национальной Реформации, и оно должно будет довести промышленную капиталистическую цивилизацию до высшего проявления её совершенствования, после чего начать её отрицание сословной научно-промышленной цивилизацией.