4. Национальное общество и промышленное производство

4. Национальное общество и промышленное производство

В начале Великой французской революции городская буржуазия Франции провозгласила и отстаивала принцип представительной власти. Благодаря преобладающему влиянию в городах ей десятилетие, вплоть до Консулата удавалось господствовать в Конвенте и других представительных собраниях и, постепенно теряя влияние от безраздельного и полного, в той или иной мере определять цели и задачи для создаваемых заново учреждений исполнительного управления страной, как в столице, так и на местах. Мелкобуржуазная диктатура якобинцев под воздействием Парижской Коммуны придала исполнительным учреждениям Конвента почти независимое от представительной власти значение чиновно-полицейских учреждений государственной власти, выражающей жизненные интересы городского пролетарского плебса. А обосновывая свержение диктатуры якобинцев необходимостью вернуться к представительному самоуправлению, вожди Директории выделили созданные якобинцами исполнительные учреждения в самостоятельную исполнительную власть и возглавили её, превратили центральные аппараты учреждений в правительство. После проведённых чисток от сторонников якобинцев руководимая правительством исполнительная власть была конституционно поставлена в своём значении над представительной властью и всё менее считалась с представительной властью, ссылаясь на свою либеральную конституцию, которая утвердила политическое господство одной только спекулятивно-коммерческой буржуазии.

Директория развращала и развратила чиновно-полицейский аппарат управления безродным идеологическим либерализмом, соучастием в грабительской, воровской приватизации, вовлечением в коммерческую спекуляцию, в казнокрадство и взяточничество. Такой аппарат не имел связей с общественными производственными интересами подавляющего большинства населения Франции, был чужд социальной этике и морали, а потому неуклонно терял способность действенно осуществлять управление страной. Чтобы решать задачи удержания власти режимом Директории, он должен был постоянно увеличиваться в численности, множить учреждения и отделы по надзору за всеми сторонами жизни французских граждан.

Однако режиму Директории не удавалось справиться с ростом настроений недовольства и раздражения среди носителей традиций родоплеменных отношений государствообразующего этноса. Носителям же таких традиций, не имеющим идеологий защиты их собственных интересов, не удавалось создать политическую организацию, способную бороться за политическую власть. Это и было причиной хронической социально-политической неустойчивости во Франции того времени. Государственный переворот с участием армии, который в конце 1799 года заменил Директорию Консулатом, был следствием насущной потребности в укреплении устойчивости социально-политических отношений в стране, в которой не оказывалось влиятельной политической силы, способной решать такую задачу посредством представительной власти. Буржуазно-представительная власть в новой Конституции Консулата была по существу устранена и заменена законодательной властью при правительстве страны, а Первый консул генерал Бонапарт объявил об окончании буржуазной революции и возложении на правительство всей ответственности за судьбу Франции.

После свержения режима Директории новой, консульской власти первым делом надо было навести порядок в уже существующем аппарате управления. Только южная армия, которая за предыдущие годы приобрела опыт успешного управления в завоёванной генералом Бонапартом Италии, смогла взяться за данную задачу, что позволило именно генералу Бонапарту выиграть схватку со своими соперниками за полномочия Первого консула, то есть главного руководителя консульской республики. При диктатуре якобинцев Робеспьер создавал новую государственную власть вследствие пробуждения традиций родоплеменной общественной власти у пролетарского плебса столицы, выступая в роли героя-вождя этого плебса, а потому он должен был в первую очередь учитывать настроения и интересы именно данного социального слоя Парижа. А Наполеон Бонапарт принялся совершенствовать государственную власть после пробуждения традиций родоплеменной общественной власти в среде народного крестьянства и нижних чинов армии и, как герой-вождь вооружённых сил Франции и её провинций, объединил местную родоплеменную общественную власть крестьянства всех земель страны надеждами воплотить в жизнь идеал народной власти. Ему пришлось считаться с тем, что преодолевать земляческий патриотизм крестьян оказывалось возможным только на основаниях католического умозрения народного патриотизма, в котором католическая церковь представлялась сословием, поощряющим становление сословных государственных отношений.

Укрепление консульской власти Бонапарта происходило через вытеснение из её учреждений городской буржуазии и утверждение офицерского корпуса армии в качестве военно-управленческого народного сословия, которое зарождалось ещё в 1795-1796 годах в итальянской военной компании Бонапарта. Именно это сословие стало определять цели и задачи для деятельности чиновничества и полиции и надзирать за ними. Взгляды на цели власти у прошедшего отбор в непрерывных войнах в защиту революции нового военно-управленческого сословия коренным образом отличались от взглядов коммерческих спекулянтов, а представления о чести и долге, на которых держалась воинская исполнительская дисциплина, не позволяли этому сословию уживаться с нравами развращённого либерализмом чиновничества. Провозгласив господство принципов социальной ответственности в традиционных народно-патриотических представлениях крестьянства и пролетариата, Первый консул Наполеон Бонапарт решительно изменил конституцию отказом от господства либерального мировоззрения. Поставив во главу угла конституции консульской республики принцип единства нации в новом понимании самой идеи нации, как общества со смешанным: и народным монотеистическим, и рациональным светским умозрением, – генерал Бонапарт провозгласил господство национальных интересов над частными интересами. Иначе говоря, он завершил и углубил политику Робеспьера по наполнению «полой» идеи городской нации традиционным земледельческим народно-патриотическим содержанием. Опираясь на вдохновляемую таким пониманием нации армию, Бонапарт произвёл всеохватную чистку бюрократического аппарата и подчинил чиновников исполнительной власти цели обеспечить быстрый подъём городского и сельского производства посредством торговли, через них вынудил коммерческих спекулянтов обслуживать производство. Тем самым, был сделан важнейший шаг в созидании собственно буржуазного государства как системы власти, которая обеспечивает вовлечение носителей архетипов родоплеменных отношений государствообразующего этноса в такие социальные общественные отношения, какие необходимы для развития рыночного производства.

Наполеон Бонапарт по необходимости коренным образом изменял понимание идеи нации в сравнении с тем, каким оно было во время французского Просвещения. Новое понимание нации было приспособлено к развитию рыночных производственных отношений как таковых и к сословному разделению обязанностей на основе традиций сословного разделения обязанностей в народно-феодальном государстве. Оно стало выражать подвижный компромисс между постепенно отступающим народным монотеистическим умозрением и наступающим светским городским мировосприятием, между традициями народных общественных отношений и новых общественных отношений, которые развивались в условиях развития городского производства и увеличения абсолютной и относительной численности горожан. На основаниях такого понимания идеи нации во Франции началась целая историческая эпоха становления национального государства, национальных общественных отношений и национальной производительной экономики. То есть, возвращение к изначальной цели буржуазной революции: обеспечить политические условия становлению национального общества, – произошло на качественно новом уровне исторического опыта, на уровне трезвого политического расчёта и осознания, что общественное бытиё имеет собственную историческую судьбу, обусловленные природой закономерности своего изменения и не совершенствуется сразу, с сего дня на завтра. В этом была не прихоть Бонапарта, а предметная историческая необходимость, которую он гениально прочувствовал и выразил в политике для спасения страны и французских общественных отношений. «Je suis le serviteur de la nature de chose» – так объяснял он успехи своей политической деятельности.

Консульская военно-управленческая власть в положениях разработанной под надзором Бонапарта конституции консульской республики ограничила возможности буржуазно-представительных собраний всех уровней влиять на политику и превратила прямое обращение ко всем слоям населения, референдумы, в средство наделения исполнительной власти чрезвычайными полномочиями в обход буржуазно-представительных собраний. И уже наделённая чрезвычайными полномочиями исполнительная власть Первого консула создавала правила отбора в кандидаты представительных собраний, превращая их из относительно самостоятельных политических органов власти в законодательные ветви консульской власти. В обстоятельствах, когда владельцы спекулятивных капиталов имели огромные возможности финансово влиять на избрание в представительные собрания выгодных им членов, этот шаг был единственным средством вырвать исполнительную и законодательную ветви власти из финансовой зависимости от олигархических семей. Только так новая власть могла вернуть политическое развитие страны на столбовую дорогу изначальной цели Революции. Но поскольку при референдумах наибольшей частью голосующих были крестьянство и пополняемая главным образом из крестьян армия, постольку, чтобы иметь их определяющую результаты референдумов поддержку, надо было учитывать свойственные им народно-патриотические интересы и настроения. Что и происходило в действительности.

Обеспечив консульскому режиму поддержку армии и крестьянства учётом их желания воплотить в жизнь идеал народного государства, можно было приступать к решению самой сложной задачи. Для удержания политической устойчивости в стране необходимо было срочно запустить производство товарной продукции, наполнить рынок товарами первой необходимости и добиться этого в обстоятельствах упадка промышленного и мануфактурного производства. Без возрождения и ускоренного развития промышленности решить данную задачу, как и задачу снабжения армии необходимым оружием, было нельзя. Поэтому главной заботой генерала Бонапарта и его окружения стало создание политических условий, наиболее благоприятных мобилизационному развитию промышленных производительных сил и городских общественно-производственных отношений, ускоренному росту промышленных капиталов, в том числе за счёт возведения политических препятствий росту коммерческих капиталов. По наитию руководства и вследствие перебора принимаемых решений режим консульской республики и затем патриотической империи французской нации постепенно преобразовался в диктатуру промышленного интереса, диктатуру всяческого содействия становлению промышленного капитализма за счёт утверждаемой государственным насилием дисциплины общественно-корпоративных и социально-производственных отношений.

Поощрение капиталистических способов хозяйствования вынуждало режим Первого консула сохранять некоторые институты буржуазного представительства, необходимые для развития рыночных отношений собственности. Но для надзора за конституционно узаконенными институтами буржуазного представительства консульская республика широко опиралась на крестьянские слои населения с их мечтаниями о народном государстве. И только благодаря поддержке крестьянства она оказывалась способной противодействовать попыткам политического контрнаступления выразителей коммерческого интереса, которые вследствие опоры на идеологический либерализм оставались самым организованным слоем среди горожан, выступали как единственный политический класс буржуазии. Для противоборства стремлениям класса представителей коммерческого интереса, олигархов вернуть утраченную политическую власть, консульская республика под руководством Бонапарта вынуждена была искать способы наиболее действенного вовлечения крестьянства в политическую борьбу, для чего старалась использовать самые понятные крестьянству государственные отношения. По этим причинам государственная власть режима защиты и продвижения промышленного интереса преобразовывалась сначала в пожизненный консулат, то есть в единоличную диктатуру Бонапарта, а затем в патриотическую монархию французского народа с возрождаемой традицией феодального военно-бюрократического управления страной, но осуществляемого уже в интересах развития буржуазных отношений собственности и роста промышленных капиталов.

Несмотря на то, что французское крестьянство предстало основной политической опорой режима генерала Бонапарта, как раз пример национальной революции во Франции показывает, что главным политическим заказчиком, определяющим характер её протекания, оказываются именно связанные с промышленным производством интересы. Тот опыт их становления, который был накоплен при феодально-бюрократическом абсолютизме, диктует стратегические цели для буржуазной государственной власти, так как порождает основополагающие представления об исторической перспективе хозяйственно-экономического развития страны и социальную среду, отстаивающую эти интересы. Сам крах феодально-бюрократического абсолютизма во Франции обуславливался тем, что королевский абсолютизм был дольше не в состоянии обслуживать задачу накопления необходимых промышленному развитию огромных промышленных капиталов и обеспечивать прибыль, которая перекрыла бы все вызванные растущей капитализацией издержки промышленного производства. Иначе говоря, королевский земледельческий абсолютизм оказывался не в состоянии проводить политику непрерывного роста социального общественного взаимодействия всех участников городского производства, без чего нельзя было обеспечивать рентабельность этого производства. Абсолютизм перестал отвечать новым историческим требованиям к государственной власти, которая должна была вовлекаться в политическое обслуживание развития общественных и социально-производственных отношений, необходимых для дальнейшего развития промышленных производительных сил.

Характер хозяйственных отношений в феодальной Франции накануне 1789 года показал пределы возможностей феодально-бюрократической государственной власти создавать условия для роста промышленного производства. Королевский феодально-бюрократический абсолютизм проводил политику колониальных завоеваний в других частях света, на других континентах, которые позволяли осуществлять экстенсивное развитие промышленного производства за счёт заказов королевского правительства. Экстенсивное развитие происходило, во-первых, за счёт управляемого государственной властью завоза колониального сырья, надзором чиновников за его переработкой и использованием при изготовлении товаров, и, во-вторых, потому, что в колониях без какой-либо рыночной конкуренции сбывалась часть готовой продукции. По существу дела, соучаствуя в промышленном производстве его регламентацией, абсолютизм, прямо или косвенным образом, подталкивал становление французской практической математики, химии, инженерии, превращался в заказчика научных исследований, способствуя просвещению горожан в духе представлений об ответственности государственных учреждений за все экономические и социальные противоречия в стране. И в то же время феодальные отношения, при которых власть была в руках привилегированного класса землевладельцев, обеспокоенного ростом доходов буржуазии, её способности скупать земельную собственность, вынуждали этот правящий класс для увеличения собственных доходов принимать участие в крупных спекулятивно-коммерческих сделках, которые давали быструю и большую прибыль. Отвлечение же капиталов в спекулятивно-коммерческие сделки вследствие существенно меньшей прибыльности капиталовложений в производительные силы из-за слабо развитых социально-производственных отношений, прямо мешало росту промышленного производства и городской экономики. А это опосредованным образом способствовало разработкам в городе рациональных социальных идей по изменению феодальных отношений, философскому и идеологическому оформлению задач и требований буржуазной революции.

Однако Великая французская революция 1789 года и режим диктатуры коммерческого интереса, то есть Директория, который утвердился у власти после политического переворота 1793 года, нанесли самый большой урон именно промышленному производству Франции, поставили его на грань полного исчезновения. Государственный переворот генерала Бонапарта и установление консульского режима военно-политической диктатуры, совершаясь под лозунгами народного патриотизма и национальной революции, призваны были спасать производительные силы революционной Франции через ужесточение надзора исполнительной власти за рыночными отношениями и поведением населения страны, через решительное усиление власти стратегическим преобразованием её в национальную государственную власть. Вскоре выявилась прямая зависимость жизнеспособности режима, возрождающего идею национального общества, от восстановления промышленного производства прежнего, феодально-бюрократического государства в новых условиях рыночного капитализма, ? потому что в нём, в этом производстве достигалась наивысшая производительность труда среди общих производительных сил Франции, которая позволяла быстро наладить изготовление потребительских товаров для внутреннего и внешнего рынка. А восстановление мощностей прежнего производства на основе регламентирующего упорядочения консульской государственной властью рынка труда и трудовых отношений, рынка финансов и товарно-денежного обращения оживило связанные с промышленностью предпринимательские и научные слои, побуждало их внедрять накопленные за десятилетие распада производительных сил новые идеи по увеличению производства и разнообразию изделий и товаров.

Существенный и быстрый подъём производства во Франции при Первом консуле Наполеоне Бонапарте был обусловлен вмешательством государственной власти в рыночные отношения, возрождением правительственных уложений или регламентаций в хозяйственной и торговой деятельности. Вмешательство государственной власти в рыночные отношения по мере оживления производства не только не ослабевало, а наоборот, усиливалось, так как обнаружилась слабая рыночная конкурентоспособность французских товаров в сравнении с товарами из Англии, меркантильной державы, которая переживала промышленный переворот на основе капиталистических товарно-денежных отношений. К тому времени в Англии в отличие от Франции уже сама производственная буржуазия смогла политически объединиться для ведения классовой борьбы со спекулятивно-коммерческой буржуазией и связанными с аристократией финансовыми олигархами, а культура рыночных социально-производственных отношений, рыночного капитализма в английском народно-буржуазном государстве поднялась на несопоставимо более высокий уровень, чем во Франции. Это наглядно доказывала английская промышленная революция на основе изобретения разных способов использования парового двигателя, энергии угля для многократного повышения производительности труда и средств перемещения товаров по морям и океанам.

Поэтому государственная власть консульской французской республики, принуждаемая обстоятельствами использовать любые средства, чтобы добиться социальной устойчивости через ускоренный рост торгового товарооборота, должна была непосредственным соучастием обеспечить непрерывный рост промышленных капиталов, для чего ограничивать допуск английских товаров на внутренний рынок и помогать продвижению французских товаров на внешние рынки сбыта. При низкой конкурентоспособности мануфактурных и промышленных товаров французского производства в сравнении с подобными английскими товарами прорывный выход на внешние рынки сбыта становился возможным единственным путём. А именно, расширением военно-политического влияния в Европе и Средиземноморье, навязыванием тем феодальным и буржуазно-феодальным государствам, которые попадали в военно-политическую зависимость от наполеоновской Франции, рыночных реформ и запретом на ввоз в эти государства изделий английских товаропроизводителей.

Захватническая внешняя политика Первого консула, а затем императора Наполеона Бонапарта по необходимости вытекала из этой потребности восстановления в стране промышленного производства и ускоренного роста промышленных капиталов, необходимых для совершенствования производства по примеру английского производства. Но такая политика обостряла основное внутреннее противоречие наполеоновской Франции. Противоречие между крестьянским умозрением, на которое опиралась государственная власть, с одной стороны, и использованием государственной власти в интересах развития мануфактурного и промышленного производства – с другой. Для развития городского производства нужно было поворачивать страну к такому развитию общества, при котором повышается социальная этика поведения не только горожан, но и всех граждан, участвующих в общественно-производственных отношениях, возрастает влияние на их сознание и поведение светского и научного мировосприятия, – то есть к развитию национального общества. Но использовать для этого приходилось католическое мировоззрение и народное устройство государственной власти, заставлять главным образом народное крестьянство нести всевозможные жертвы.

В таких обстоятельствах политика великодержавной пропаганды и поощрения шовинистических этнократических взглядов была неизбежной. Она примиряла французский народ с идеей французской нации общим этническим самосознанием, общими традициями родоплеменного бессознательного умозрения и тем самым подчиняла народ задаче становления нации. В первые годы наполеоновской Франции в стране развивались представления о нации, как обществе с рыночной экономикой и двойной моралью, для своего социально-политического выживания обязанном научиться видеть в других народах своих непримиримых конкурентов, побеждать которых можно только силой общественного духа, убеждённостью в своём превосходстве, готовностью бороться за капиталистическую прибыль любыми средствами. Политика шовинизма и философии двойной морали позволяла в корне изменить французские народные представления о католическом имперском пространстве, как пространстве равных в боге народов, заменив их представлениями об империи французской великодержавной нации частных собственников. И она же давала возможность подавить пропаганду либерализма, – то есть спекулятивной идеологии общечеловеческого равенства. Подавление либерализма осуществлялось ради корпоративного спасения в идее французского национального общества всех городских носителей традиций родоплеменных отношений государствообразующего этноса. А удавалось это по той причине, что представление о корпоративном спасении в идее национального общества отталкивалось от традиции коллективного спасения французов в идее народного общества, за сотни лет укоренённой в бессознательном мировосприятии государствообразующего этноса.

В городской среде Франции, страны с католическим народным крестьянством, была уже значительной прослойка тех горожан, кто необратимо терял связь с народным сознанием, и народное сознание перестало определять бытиё этих французов. В обстоятельствах чрезвычайных и кровавых потрясений буржуазной революции их поведение стало определяться родоплеменными архетипическими побуждениями к поступкам. Однако в больших городах со сложными и взаимосвязанными социально-политическими противоречиями уже нельзя было возрождать родоплеменные отношения и выживать на основе ответных реакций на воздействие окружающего бытия без социологизирующих сознание идеологических мифов. Во время наполеоновских войн, которые велись за рынки сбыта товаров мануфактурного и промышленного производства, у данной части французов поддерживаемые государственной властью представления о национальном корпоративном спасении воздействовали на архетипические бессознательные побуждения к общественным поступкам, рождая не приемлющее монотеизма собственно национальное умозрение, которое начинало определять их поведение. Если столетиями раньше монотеистические учения о коллективном спасении в условиях господства феодальных земледельческих отношений собственности были причиной становления народных обществ, то политические взгляды о корпоративном социально-политическом спасении в условиях господства рыночных городских производственных отношений собственности стали причиной возникновения в городах Франции французского национального общества, сосуществующего с народным обществом. В империи Наполеона I идея национального общества вследствие исторических потрясений превратилась из умозрительных представлений эпохи французского Просвещения в понятие, отталкивающееся от рыночных городских отношений собственности при диктатуре промышленного интереса, начиная объединять слои населения страны, так или иначе зависящие от развития городского производства.

По мере завоевания одних европейских феодальных стран и превращения в покорных союзников других политика Наполеона I претерпевала существенные изменения. Империя народно-патриотической французской нации преобразовывалась в абсолютистскую империю одного человека, самого Наполеона Бонапарта, который был вынужден искать способы сохранения и укрепления своей государственной власти не над одной только Францией. С одной стороны, это толкало его к представлениям о собственной монархической династии, долженствующей заменять королевские династии в других странах. С другой стороны, под влиянием католического народного мировоззрения, которое господствовало в ряде покорённых европейских стран, он постепенно делал уступки народному умозрению французских крестьян, шаг за шагом отступая от идеи городской и светской нации. Его начинал увлекать пример Российской империи и Петра Великого. После Преобразований Петра Великого в России сосредоточились, как светская имперская власть самодержавных царей, так и подотчётный царскому цезарианскому самодержавию политический центр православного мира, посредством русской православной церкви стремящийся возродить духовное православное имперское пространство. Поэтому Россия в 18 веке стремительно превратилась в самую могущественную евразийскую империю. Надеясь на успех войны с Россией при вторжении в 1812 году, Наполеон I рассчитывал устранить вмешательство русского императора Александра I в его планы перевести после этой войны папский престол из Рима в Париж, чтобы объединить в одной стране имперские центры светской и церковной власти католического мира. Если бы ему удалось осуществить задуманное, то именно Французская империя в обстоятельствах того времени стала самой могущественной на европейском континенте. Но тем самым, он намеревался полностью подчинить идею светской городской нации идее католического земледельческого народа, что неизбежно привело бы к застою в развитии промышленного производства и городских производственных отношений Франции.

Была и вторая существенная причина вызревающего застоя в развитии французского производства, не только городского, но и земледельческого. Шовинистическая и нацеленная на непрерывную борьбу за мировое господство политика держалась только на отлаженной и многочисленной военной силе. Приходилось выдёргивать множество воспринимающих новые политические взгляды и наиболее здоровых молодых людей из производственных отношений, в том числе наиболее проникнутых национально-общественным рационализмом горожан из промышленных производственных отношений, чтобы превращать их в солдат и офицеров. А это изнутри подрывало развитие производительных сил и заводило государственную власть империи в морально-политический тупик, в порочный замкнутый круг. Ибо войны и завоевания ради расширения рынков сбыта для неконкурентоспособных в сравнении с английскими товарами французских товаров являлись необходимым условием для ускоренного развития мощностей крупного промышленного производства. Но они вели к непрерывному и возрастающему изъятию наиболее приспособленных для развития производства людей из производственных отношений, из городского и сельского производства, что уничтожало рынок труда, подрывало и промышленное производство, и сельское хозяйство.

Эти непреодолимые противоречия изнутри подточили, надорвали наполеоновскую Францию и, несмотря на выдающийся военный гений императора Наполеона Бонапарта, привели государство к политическому и военному поражению.

Французская Национальная революция, которая произошла в консульской республике по воле военно-управленческой государственной власти, не имела ясного мировоззренческого и идеологического обоснования, не опиралась на вдохновляемую идеологией политическую силу, а потому не решила задачу создания самостоятельно развивающегося национального общества. После краха империи Наполеона I противоречие между народным умозрением крестьян и национальным мировосприятием горожан, которое сложилось в империи, вырвалось наружу. Безболезненная Реставрация королевской власти Бурбонов во Франции стала возможной именно благодаря мировоззренческому и политическому господству народного умозрения, она была следствием созданной Наполеоном I монархической государственной власти и отсутствием ясного содержания в идее нации. Сам император Наполеон I препятствовал переходу к более отвечающей духу народного умозрения конституционной монархии, и это обстоятельство ослабило его позиции. А вот подневольная уступка Людовика XVIII требованиям главного победителя империи Наполеона, русского царя Александра I согласиться на конституционную монархию и сохранение сложившихся после революции отношений собственности примиряла реставрируемую королевскую власть с подавляющим большинством населения страны. И в первую очередь с крестьянством. Отличие политики Бурбонов от политики Наполеона I было в том, что император французов Бонапарт использовал власть для обслуживания интересов городского капиталистического производства, а это вынуждало его вести непрерывные войны за расширение рынков сбыта, тогда как ограниченные в своих действиях конституцией Бурбоны отказались от регламентирующей поддержки интересов производства. В этом вопросе они отступили даже от политики дореволюционного королевского абсолютизма. При них городское производство оказалось, наконец, полностью предоставленным своим рыночным побудительным причинам развития. Долгое время оно переживало упадок, и для его выживания связанным с городскими производственными интересами слоям населения пришлось самим искать способы добиваться конкурентоспособности французских товарных изделий в сравнении с английскими товарами.

Но именно в связанных с интересами городского производства социальных слоях французских горожан поиски путей продвижения к национальному обществу пустили глубокие корни. По мере появления новых поколений горожан в их среде всё отчётливее проявлялось национально-общественное самосознание, всё более определённо творилась национальная субкультура, а взаимоотношения выстраивались на всё более явной национальной этике городских производственных отношений. У них появлялись собственные политические идеологии и политические движения, которым в условиях буржуазных свобод и представительной политической борьбы противостояли и народ, и либеральные политические силы, выражающие буржуазные спекулятивно-коммерческие интересы. Причём именно либеральные силы, циничные и космополитические, использовали союз с народными массами для того, чтобы подрывать политические позиции выразителей промышленных капиталистических интересов.

Во всю эпоху французской Национальной Реформации, которая началась с реставрации королевской власти Бурбонов, происходило ожесточённое внутриполитическое противоборство принципиально разных, но вынужденных сосуществовать традиций мировосприятия. А именно, отмирающей, народно-феодальной почвеннической, с одной стороны, и нарождающейся, национально-промышленной городской, ? с другой. Обусловленные этим то затихающие, то обостряющиеся социальная неустойчивость, революционные потрясения, ускоряли смену политических поколений, политических идей и форм власти, что было присущим всей эпохе французской Национальной Реформации. Они сосредотачивали внимание политических сил и государственной власти главным образом на внутренней политике. Поэтому государственная власть Франции, после бурного влияния на ход мировой истории во время Великой буржуазной революции и наполеоновских войн, в течение нескольких десятилетий, до установления империи Наполеона III придерживалась во внешней политике принципа добровольного изоляционизма. Только алжирские пираты, нанося существенный урон коммерческим интересам французских торговцев в Средиземноморье, вынудили королевскую власть поневоле, неохотно и с оглядкой на Великобританию втянуться в войну в Алжире. И только с согласия Великобритании, которая тоже видела в алжирских пиратах врагов своих меркантильных интересов в Средиземноморье, королевская Франция начала долгое и кровопролитное завоевание алжирского побережья и заселение его французскими колонистами, что заложило основы и дало опыт для будущей колониальной политики французского буржуазно-капиталистического государства.