Подданные или граждане?

Гражданско-правовая неполноценность основной части трудового народа устраивала абсолютно всех. Хотя революционные демократы были твердо намерены осчастливить народ, ими владела одна страсть — сбросить тиранию монархии. Будто монархия — препятствие для гражданских свобод. Разве их нет в Британии, или Бельгии, или Швеции? Не монарх препятствие для гражданских свобод, а отсутствие закона, который определяет и защищает права каждого. Лучше бы демократы озаботились Гражданским кодексом — самым базовым законом для любой страны! Мало кого это волновало, кроме Сергея Юльевича Витте и его ближнего круга.

Витте пришел к вершине своей власти — должности главы Кабинета министров — в 1905 году, после искусно заключенного им Портсмутского договора с японцами, смягчившего поражение России в позорной войне 1904-1905 годов, в разгар революции 1905 года. Ему было ясно, что этому бунту, по-русски бессмысленному и беспощадному, можно противостоять, лишь определив права всех граждан, уравняв все сословия, обозначив пределы допустимого и недопустимого протеста против действий государства. Ему была ясна важность национального согласия. Он стал готовить Манифест 17 октября и убедил государя в необходимости Государственной думы как законодательного, а не совещательного органа.

Пожалуй, главным в Манифесте было его целеполагание, заявление, написанное собственной рукой Витте: «Россия переросла существующий строй и стремится к строю правовому на основе гражданской свободы». В преамбуле говорилось, что революцию 1905 года нельзя списывать на частные несовершенства власти, на недовольство народом отдельными порядками.Государственным устройством недовольны все.

Вроде бы вот он, путь к конституционной монархии. Ан нет, опять нет! Образованные высшие слои действительно жаждали политических свобод. Но только для себя. Они не видели необходимости уравнивать перед законом все сословия, превратив и помещиков, и крестьян, и рабочих из подданных в граждан.

Помещики были не в силах отказаться от несвободы крестьян. Никто не мог поступиться сословностью как таковой — «как это так, не могут же все быть равны». Неравенство в положении на социальной лестнице, неизбежное и естественное, в головах «мыслящих» путалось с неравенством перед законом, которое недопустимо в гражданском обществе. В тексте своего доклада о необходимости Манифеста Сергей Витте выделил единственное предложение курсивом: «Все гражданские свободы должны вводиться не иначе, как путем нормальной законодательной работы». Это могло бы остановить дальнейшее развитие баррикадных настроений. Но и в этом вопросе он был бит со всех сторон, и больше всего со стороны радикально настроенной интеллигенции, оппозиционеров царской власти.

Витте сделал на удивление много: он вывел Россию из экономической отсталости реформами сверху, которые проводил твердой рукой; он подобрался и к ключевой причине отсталости — отсутствию общегражданского равенства, необходимого условия развития капитала, и к разделению властей в государстве, и к превращению правительства из набора дублирующих друг друга ведомств в слаженный механизм исполнительной власти. Но это было не нужно ни государю, ни «мыслящим и образованным» всех оттенков — от кадетов до революционных демократов и набиравших силу большевиков. Уже тогда к опыту стран, которые Россия все пыталась догнать, отношение было пренебрежительное. Еще один исторический пример любви великороссов наступать на собственные доморощенные грабли. Осенью 1906 года Витте уходит в отставку…