Почему Россия — не Китай?

Уже навязли в зубах мантры государственников насчет того, что в Китае нет никакой демократии, а смотри, как прет, и почему бы нам не ориентироваться на китайский пример, и вообще, почему Россия — не Китай? Почему? Да именно потому, что не Китай! Если кто-нибудь дал бы себе труд объяснить россиянам устройство «китайского чуда», те бы взвыли: наше общественное устройство в сравнении с китайским — рай!

Еще при Дэн Сяопине Китай сделал рывок вперед и создал собственный современный сектор. Государственный. Частный капитал допускается в него при условии полной лояльности пекинской властной элите. Что и делает китайское развитие столь привлекательным для такой же элиты российской.

Большинство государственных предприятий перестало работать по государственным планам, начали ориентироваться на прибыль — такую задачу поставили им сегодняшние власти. Колоссальное реформаторство в сравнении со временами Мао. За счет этого миллионы людей включились в развитие, они и сформировали современный сектор, обеспечив поражающие всех темпы роста. Государство же обеспечивает условия, каналы для привлечения иностранного капитала, технологий — возникают и развиваются новые институты. Только и традиционные никуда не деваются, вот в чем загвоздка!

Для основания собственного бизнеса нужно покровительство властей — тот же административный ресурс, вид сбоку. Бизнесы, связанные с элитой Пекина, получают практически все госзаказы и контракты, могут безнаказанно сгонять людей с земли и отбирать ее для собственных целей, нарушать писаные законы. Те, кто встанет на их пути, могут быть запросто отправлены в тюрьму («Вы наехали на эту дискотеку? Не страшно?» — чувствуете аналогию?). Нет защиты прав собственности, экспроприация бизнеса государством — дело обычное. Совершенно традиционная иерархия отношений.

Не случайно в Китае нет своих изобретений — для них нужен интеллект свободного человека. Производство обеспечивает себе конкурентоспособность более дешевым копированием того, что изобретено в передовых странах Атлантики и Японии. За счет дешевого труда. Зарплаты мизерные, рабочий день — 16 часов. Кому из россиян это понравилось бы? Мобильность труда строго контролируется — уйти с предприятия, переехать в другой город практически невозможно. Рабочие живут в бедности, нет среднего класса, узаконен институт детского труда. Нет пенсионного обеспечения и вообще какой-либо системы социальной защиты. Регулируется доступ к информации, не говоря уже об интернете. Мы этого хотим?

Лишь 20-25% китайцев — современный сектор — получили доступ к деньгам и новый уровень достатка. Большего, чем при Мао, но все равно мизерного. Имущественное неравенство между населением и элитой колоссально. Мы этого тоже хотим?

Китайский опыт детально описан в книге «Почему одни страны богатые, а другие бедные». Когда-то в 1950-1960-х Советский Союз представал альтернативой рыночным демократиям Запада, которая могла привлекать людей и страшить западные власти. Так и теперь многим россиянам и властям нашей страны Китай кажется привлекательной альтернативой. Тем более что успешный рост сам по себе вроде бы оправдывает и внеэкономические способы ручного управления со стороны государства и в Китае сложившаяся система институтов пока работает. Как работала до поры до времени советская индустриализации и послевоенная плановая экономика.

Конечно, нынешний экономический рост в Китае намного более диверсифицирован, чем было в СССР, где все главные достижения приходились на тяжелое машиностроение и оборонные отрасли. Конечно, там растет частный капитал. Но рост экономики в Китае рано или поздно выдохнется. В машине закончится пар. Или бензин, не важно. До тех пор, пока населению не дадут включиться в процесс развития, экономика не станет самоподдерживаемой. «Мы полагаем, — пишут Аджемоглу и Робинсон, — что рост с подлинно внутренними, собственными инновациями и прогрессом не придет в Китае сам по себе и ошеломляющие темпы роста… неизбежно сойдут на нет»[108].

Развитие экономики в Китае в последние 10-15 лет идет за счет того, что в чуть обновленной реформаторами сверху системе институтов населению дали мотивы к труду в виде денег и ровно в этой мере его «включенность» в развитие возросла. При Мао стимулов и мотивов не было в принципе. Вновь возникших стимулов уже хватает для массового копирования технических и производственных решений, купленных на Западе, и для собственных точечных новшеств. Но экономика не генерит в массовом порядке новых технологий. Пекин никогда не станет лондонским Сити, который возник будто из воздуха при Маргарет Тэтчер. Китай продолжает оставаться отсталой страной, пусть он и наводнил весь мир своими дешевыми товарами сносного или даже приличного качества.

А кроме Китая, есть еще удивительная страна Куба! Еще одно «чудо». То, что Асемоглу и Робинсон называют системой экстрактивных институтов, а в этой книге называется внутренней колонизацией, на Кубе цветет махровым цветом. Элита и прикормленные слои режима с его строго регламентированными институтами эксплуатируют вместо колоний основную часть собственной страны.

Так было в России со времен крепостничества, в течение всего большевистского правления, в течение всего периода Великого строя. Так было на Кубе времен братьев Кастро. Лишь перед самой смертью главного псевдомарксиста страны, Фиделя, ему пришлось начать разжимать клещи — страна оказалась в таком же экономическом тупике, как и Россия в последние годы Великого строя. Но госсобственность сохранилась, рыночные запреты тоже. Ценности людей не поменялись. В результате — та же дуальность!

На Кубе она потрясает. Будто на машине времени ты вернулся в «совок» 1980-х. Дома в центре Гаваны стоят полуразрушенные — совсем как особняки в московских переулках до начала нулевых. В магазинах, кроме хлеба, молока и ветчины (свинина — базисный продукт на Кубе), купить можно только полиэстровые рубахи, ацетатные брюки и китайские кроссовки… Воду из-под крана пить нельзя, дорог на всю страну штуки так три. Понятное дело, везде натуральное хозяйство, в лучшем случае — полунатуральное, если излишек удается довезти до городов, которых тоже всего штуки три.

А рядом — современный сектор, туристический… Только, кроме Гаваны и полоски пляжей по обе стороны Варадеро, где селят туристов, в стране нет ни одной гостиницы. Ни одной! Ни в одном из единичных городов, даже в Тринидаде, куда туристы рвутся, чтобы поглазеть на колониальную архитектуру. Там можно переночевать только в частном доме, а съесть без риска для жизни можно разве что хлеб и яичницу. Питьевую воду придется уж на себе переть из Гаваны или Варадеро.

И даже «современный сектор» поражает отсталостью. Кокосовых деревьев — что в России берез. Зайдешь в бар, даже в самый лучший — в отеле National в Гаване — и закажешь Pina Colada. Ожидаешь, что сделают тебе коктейль, конечно, на свежем кокосовом молоке. Дудки! Его сделают на коровьем (!) порошковом молоке, дольют в него ром и насыпят… из пакета кокосовый порошок вперемешку с сахаром. Порошок делают из кокосов, которые перерабатывают на единственном в стране предприятии по переработке кокосов.

Лимон! Куда уж незатейливей, лимонные деревья тоже кругом стеной стоят. Не пытайтесь в ресторане к рыбе просить лимон. Лимоны в ресторанах не водятся. Их производят на государственных плантациях и перерабатывают на единственном заводе в сок, который разливают по пластиковым флакончикам. Вот флакончик вам к рыбе и принесут. И не спрашивайте, почему сок в нем пахнет стиральным порошком.

Впрочем, это скорее про «чудеса». Дуальность немного в другом. Помните магазины «Березка» и сертификаты на покупку импортного шмотья? Один сертификат стоил 5 рублей, а в период агонии Великого строя уже 6, а то и 7 рублей. На рубли можно было купить… «Лапшу яичную», а на сертификаты — что душе угодно.

Так вот, вся Куба — одна сплошная «Березка». В стране две валюты! Не встретить большего проявления дуальности. Есть песо для внутреннего пользования (считай, деревянные рубли). Средняя зарплата в этих песо — 400-500 в месяц. На них можно купить хлеб, ветчину или ацетатные штаны, ничего иного в магазинах нет.

Параллельно ходят конвертируемые песо, в просторечии «куки» (CUC — Cuba unit convertible). Один «кук» стоит полтора доллара или 25 внутренних песо, такой курс государство назначило. Получается, что средняя зарплата составляет 22-25 долларов в месяц — правда, традиционный сектор Кубы этих «куков» в глаза не видел. Зато в современном секторе без них никуда — только «куками» можно платить в отелях и ресторанах и даже в захолустных барах, только за них продают билеты в театр или на шоу, и даже таксисты берут только «куки». То есть местному населению такси не положено. Все это только для туристов и для… занятых в «современном», туристическом секторе. Для тех же таксистов, официантов, служащих отелей, барменов и прочей обслуги. Но никак не для тех, кто делает лимонный сок или работает на электростанциях.

Эта псевдоэлита свысока смотрит не только на соотечественников, но и на туристов, которые на самом-то деле и оплачивают ее псевдоэлитную жизнь. Даешь чаевых два евро или два «кука» официанту, получаешь в ответ взгляд, будто ты ему в лицо плюнул. Хотя на самом деле ты дал ему 50 внутренних песо, то есть подарил, считай, штаны. Где еще на чаевые можно штаны купить?

Брак мышления, опять он — не иначе. И «куков» хочется, и на туристов смотрят как на слабоумных лохов, и абсолютная уверенность в собственной избранности и в величии своей страны. Подумаешь, какие-то туристы — у них хоть карманы от денег и распухли, но они же приехали из своей обычной Канады или Германии в великую страну! Должны понимать свое счастье и платить за него по полной. А что страна великая — в этом сомнений быть не может. На каждом третьем здании — портрет Че Гевары, сувенирные лавки забиты майками с его портретами, пилотками Фиделя, красно-сине-белыми кубинскими флагами. Ежедневная — и единственная — газета Granma, официальный орган компартии, в день моего отъезда с Острова свободы вышла с передовицей «Куба все равно победит!». Кого победит и почему все равно?

К чему эти истории — китайская и кубинская? Все к тому же — к вопросу, откуда берутся деньги.

Есть только два способа побудить человека трудиться. Либо ради достатка, выгоды, то есть ради денег. Либо по принуждению, под страхом наказаний, голода и смерти. Скажете, вы уже тут это слышали? Вот и запомните раз и навсегда.

В основе современных дуальных экономик лежит все та же фундаментальная альтернатива. В современном секторе трудятся ради денег, накоплений и лучшего будущего для детей. В традиционном — даже если нет «красных кхмеров» и флагов с серпами и молотами, — чтобы выжить. Ни о чем ином там голова думать не может.