Закон сбыта

Прежде всего следует критически рассмотреть концепции, отрицающие неизбежность кризисов в процессе капиталистического развития. Эти концепции исторически появились раньше других и были четко сформулированы Сэем и Рикардо. Они стали предметом научной дискуссии между Рикардо, Мальтусом и Дж. Миллем, а позднее, в эпоху появления первых признаков кризиса в капиталистической системе, они подверглись последующему критическому анализу. Концепции, отрицающие неизбежность кризисов при капитализме, присутствуют в скрытой и измененной форме во всех теориях, объясняющих происхождение экономических кризисов. В них указаны причины, связанные с окружающей средой или с естественной природой человека и рассматриваемые к тому же внеисторически, т. е. причины внешние по отношению к капиталистическому способу производства.

Взгляды Сэя и Рикардо были выражены в четкой и открытой форме. Их аргументация основывалась на таком понимании экономической действительности, которое они считали объективным, т. е. соответствующим реальному экономическому процессу.

Учитывая научно-логическое, а также историческое значение этих взглядов, т. е. тот факт, что они лежали в основе теории экономического равновесия, господствовавшей в экономической мысли до первой мировой войны, следует остановиться на них более подробно. Как Рикардо, так и Сэй исходили из невозможности общего кризиса, т. е. кризиса во всех отраслях производства, который бы в силу своих масштабов затрагивал весь рынок. Это значит, что допускалась возможность частичных кризисов, которые могли затрагивать тот или иной сектор экономики, ту или иную отрасль национального хозяйства — промышленности или сельского хозяйства. Но если теоретически допускалась возможность частичных нарушений развития, то возможность общего кризиса или нарушения равновесия полностью исключалась.

В основе этого отрицания возможности общего кризиса лежал закон сбыта, позднее названный законом Сэя. Этот закон достаточно известен, особенно благодаря Кейнсу, отрицавшему его. Закон Сэя, рассматриваемый в самой сжатой форме, утверждает, что продукты покупаются на продукты и, следовательно, общий кризис невозможен, поскольку каждый продукт находит свой сбыт или реализуется в другом продукте; и, следовательно, на рынке всегда существует равенство между производством и потреблением, спросом и предложением. Деньги же, подчеркивал Сэй, могут служить только простым посредником, который потребляется и исчезает при обмене. Реально обмениваются, по Сэю, товары на деньги и деньги на товары, т. е. в конечном счете товары на товары. Сэй полагал, что в одинаковой степени нельзя было себе представить ни общее недопотребление, ни общее перепроизводство.

Закон Сэя, отвергаемый в настоящее время экономистами, в прошлом занимал господствующие позиции в экономической мысли благодаря Рикардо, который почти целиком переписал его в своих «Началах».

Рикардо писал; «Каждый человек производит только для продажи или для потребления, и он продает всегда только с целью купить какой-нибудь другой товар, который мог бы быть ему непосредственно полезен или мог бы способствовать будущему производству. Таким образом, всякий производитель необходимо становится или потребителем собственных товаров, или покупателем и потребителем товаров какого-нибудь другого производителя...

Продукты всегда покупаются за продукты или услуги; деньги служат только мерилом, при помощи которого совершается этот обмен»[190].

Таким образом, по Рикардо, производитель в силу факта производства вынужденно становится потребителем собственных продуктов или покупателем и потребителем продуктов, произведенных другими. Один вид производства всегда тесно связан с другим видом, а деньги всегда остаются только средством, при помощи которого происходит обмен.

Это утверждение, хотя и принадлежит знаменитому Рикардо, в настоящее время даже на первый взгляд кажется примитивным. Это подчеркнул уже Маркс в «Теориях прибавочной стоимости», когда, комментируя основные положения теории Рикардо, он писал: «Эта ребяческая болтовня достойна какого-нибудь Сэя, но не Рикардо»[191]. И в самом деле, если мы желаем уяснить себе и подвергнуть анализу закон Сэя о сбыте (а он представляет для нас большой интерес с точки зрения критики теории кризисов классической школы), то мы должны рассматривать закон Сэя в рамках поистине ребяческой схемы экономики изолированного индивидуума. В такой экономической системе производитель неизбежно является (по определению системы) потребителем произведенных им самим продуктов. В придуманной экономической системе Робинзона Крузо, в которой имеется один-единственный производитель и он же один-единственный потребитель, хлеб ест тот, кто его производит. Не может быть и тени сомнения в том, что в этой системе не может вспыхнуть общий кризис перепроизводства, поскольку в этом случае производство будет тесно связано с потреблением, а спрос будет уравновешен с предложением. Но, разумеется, это может иметь место только на острове и только в экономической системе Робинзона. И этот пример нам показывает, что для возникновения кризиса требуется по меньшей мере присутствие какого-нибудь бедного Пятницы. А это в свою очередь очень важный факт с точки зрения теории кризисов.

Как бы то ни было, принцип Сэя был применен не только им самим, его применил Рикардо к развитой общественной системе производства, состоящей из предприятий, и в частности из капиталистических предприятий, которые производят не ради потребления, а ради прибыли. По сути говоря, как Сэй, так и Рикардо, создавая свою общую теорию, исходили скорее из условий общества с простым товарным производством, чем из условий капиталистического общества, о чем мы неоднократно говорили и что отметил с присущей ему остротой Маркс. Но и в обществе с простым товарным производством каждый акт обмена представляет собой обмен товара на деньги и денег на товар, и, следовательно, нельзя сказать, что в нем обязательно устанавливается непосредственная связь между производством и потреблением, между спросом и предложением, поскольку каждый акт обмена опосредствуется деньгами.

Маркс обращал внимание на разрыв, который деньги в силу своей функции «всеобщего эквивалента» различных товаров создают в процессе обращения товаров. Он также подчеркивал и тот факт, что не всегда можно превратить товар в деньги, в то время как переход Д — Т не труден и деньги легко можно превращать в товар. Деньги, как мы увидим в дальнейшем, являются не просто «средством обмена», а «средством обращения».

Непосредственное равновесие между производством и потреблением оказывается еще более трудным, когда мы будем учитывать все те осложнения, которые присущи капиталистическому обществу и его рынку, а также обращению капитала, о которых мы уже говорили в предшествовавших главах.

Говорят, что после кейнсианской критики закона Сэя стало модным самодовольно улыбаться при упоминании об этом законе, но нельзя упускать из виду, что этот закон был подвергнут очень острой и всесторонней критике еще Марксом[192]. Маркс подверг критике не только логические посылки, лежавшие в основе закона Сэя, исходившего из абстрактной и крайне элементарной схемы цикла «производство — потребление — обращение». Эта схема определялась у Сэя вечными законами, присущими всем экономическим системам и предполагавшими существование единства и гармонии экономического процесса, в то время как в нем господствовали противоречия и противоположности. Маркс вскрыл также специфические противоречия экономической системы капитализма, которые породили всеобщее неравновесие, т. е. обусловили кризисы перепроизводства.