P. S. Пикетти: «В неравенстве большая политическая подоплека…»

Проблема неравенства доходов между трудом и капиталом в историческом аспекте рассматривается в работе Т. Пикетти «Капитал в XXI веке». В ней автор подчеркивает, что «история распределения богатства всегда имеет большую политическую подоплеку».

В заключении автор пишет: «Все выводы, к которым я пришел, по природе своей хрупки и должны стать предметом обсуждения и споров[101]» (с. 585). В этой связи хочу сделать замечания относительно комментариев автора графиков на страницах 43 и 44. В них речь идет о сокращении неравенства в распределении доходов в США и в Европе в XX в. При этом основную причину этого сокращения автор даже не упомянул.

Известно, что до появления на политической арене Советского Союза рабочий день в развитых странах составлял 12–14 часов. Оплата была низкой. Никаких социальных пособий и отпусков не было и в помине. В Советском Союзе был установлен 8-часовой рабочий день, ввели отпуска и пенсии. Жилье, образование и здравоохранение были бесплатными. Тарифы за услуги ЖКХ и общественного транспорта были мизерными. И к тому же экономика СССР развивалась столь высокими темпами, каких еще не знала история. На фоне мирового кризиса 20-30-х гг. все это выглядело весьма привлекательным.

В этих условиях капиталисты поступили мудро; чтобы не потерять свои состояния, они решили поделиться сверхвысокими доходами. Восьмичасовой рабочий день, отпуска, пенсии и другие социальные пособия на Западе начали вводить с 20-30-х гг. Особенно активно этот процесс проходил после Второй мировой войны, когда при поддержке СССР и других социалистических стран развернулось мощное национально-освободительное движение, которое завершилось ликвидацией колониальной системы.

На представленных графиках видно, что пик неравенства в распределении доходов был в 20-х годах, а затем началось его снижение. Но с середины 80-х гг. оно начало повышаться и к 2010 г. XXI в. превысило уровень 20-х гг. О благотворном влиянии Советского Союза на положение наемных работников в развитых капиталистических государствах издано немало серьезных работ западных политиков и ученых. В этой связи уместно привести выдержку из заявления лидера социал-демократической партии Германии Франца Мюнтера. Он сказал:

– Когда в 1990 г. коммунизм и его плановая система оказались поставленными на колени, мы зря обрадовались и поверили, что теперь победила социальная рыночная экономика. На самом деле после этого во всем мире развился другой капитализм с его эксцессами и без социальной составляющей части. Коммунизм оказывал на капитализм дисциплинирующее действие. Нынешняя форма капитализма должна быть отправлена на помойку…

В целом, судя по работе, создается впечатление, что Т. Пикетти больше историк, чем экономист. Его теоретическая подготовка вызывает большие сомнения. Но, думается, что это не вина, а беда его. Он воспитывался на экономиксах и безбожно отождествляет экономику с хрематистикой. Многие его выводы не располагают к обсуждению, а вызывают недоумение. Он пишет: «Мне не очень нравится словосочетание «экономическая наука», которое кажется мне невероятно надменным и которое может внушить мысль о том, что экономика обладает особой научностью, отличающей ее от прочих социальных наук. Я предпочитаю словосочетание «политическая экономия», которое звучит несколько старомодно, но обладает тем достоинством, что отражает единственную приемлемую особенность экономики в рамках общественных наук, которая заключается в ее политическом, нормативном и нравственном измерении»[102].

Разве «экономическая наука» и «политэкономия» тождественные категории? Разве по словосочетанию можно проникнуть в сущность предмета? А принцип модно или немодно для науки вообще неприемлем. Экономическая наука, кроме политэкономии, как показано выше, включает десятки специальных и отраслевых наук. Политэкономию надо вернуть в строй. Она должна занять свое место теоретической экономической общественной науки. Без теории, по словам гениального теоретика Д. И. Менделеева, можно заблудиться в океане мыслей и в лесу фактов.