Первый олигарх
Первый олигарх
Сюлли не был бескорыстным служакой, заботящемся с утра до ночи лишь о благе государства. Параллельно с королевской казной наполнялась и его собственная мошна. Личное состояние Сюлли за годы его службы было изрядно преумножено более или менее законными спекуляциями. К концу своей государственной карьеры герцог имел порядка 5 млн. ливров. Для сравнения можно отметить, что состояние крупного финансиста того времени оценивалось примерно в 2-3 млн.
Таким образом, герцог был не только высокопоставленным государственным служащим, определявшим ход политических дел, но и богатейшим человеком своего времени — своеобразным олигархом XVII века. Правда, герцог Ришелье, взявший в свои руки бразды правления при Людовике XIII — сыне Генриха IV, примерно в четыре раза обошел Сюлли по размерам личного состояния. Да, пожалуй, и по размерам личных властных полномочий, а также по масштабам дирижистской, централизаторской деятельности. С приходом Ришелье романтический период «курицы в горшке» кончился. Власть снова стала однозначно использовать народ в интересах государства, даже не думая о том, что и государство могло бы тем или иным образом служить своему народу.
Один из историков назвал налоговым терроризмом методы пополнения королевской казны, применявшиеся во времена Ришелье. Власть пыталась всеми возможными средствами выжать из населения деньги, благо при Сюлли народ успел несколько «обрасти шерсткой». Людовик XIII очень сильно нуждался в деньгах, поскольку Франция вступила в страшную и дорогостоящую Тридцатилетнюю войну, в которой по образному выражению одного историка против Габсбургов сражался шведский король Густав Адольф, нанявший немецких ландскнехтов на французские деньги. Неудивительно, что в итоге Густав Адольф погиб, Германия обезлюдела, а Франция разорилась.
Не помогали даже широкомасштабные займы. Королевство влезло в огромные долги, что приносило неплохие барыши кредиторам. В 1639 и в 1640 гг. были заключены договоры о займах на 15,9 и 37,6 млн. ливров. В то же время налоговые поступления от разоренного непосильными поборами народа ожидались в размере лишь примерно 12 млн. ливров в год. На юго-западе Франции фискальная система фактически развалилась полностью. С крестьян драли три шкуры, а они бунтовали и отказывались платить вообще. По сути дела это уже было государственное банкротство.
Умирающий герцог Сюлли вынужден был наблюдать, как страна оказалась поглощена самым крупным за всю историю Франции народным восстанием, причем направлено оно было против налоговых чиновников, стремящихся изъять из горшка крестьянина последнюю курицу.