Все для фронта, все для победы

Все для фронта, все для победы

Осуществленные Фридрихом Вильгельмом I экономические преобразования невиданного ранее масштаба отнюдь не сделали Пруссию страной, привлекательной для жизни. Прусские города оставались убогими даже на фоне западногерманских и южногерманских городов. Прусские заэльбские крестьяне страдали от крепостной зависимости. А прусские интеллектуалы имели в своем распоряжении лишь один по-настоящему солидный университет — Кенигсбергский.

Не следует думать, будто экономика, развивающаяся из-под палки, оказывается по-настоящему эффективной. Командные методы Фридриха Вильгельма оборачивались часто откровенными нелепостями. Так, например, когда решено было срочно застроить домами один из районов Берлина, король просто приказывал богатым подданным возводить там дома. Чиновники послушно транслировали приказ монарха, нисколько не думая о том, действительно ли можно строить на данном месте. Один «счастливый обладатель» будущего дома умолял разрешить ему не обзаводиться недвижимостью, поскольку в отведенном под застройку месте находится болото. Однако никто не мог сопротивляться приказу Фридриха Вильгельма. В итоге дома на болоте обошлись в изрядную копеечку.

При разумной организации экономики эти деньги могли бы быть с пользой истрачены на поддержку ремесел. Однако Фридрих Вильгельм не понимал, как можно управлять без приказов. До появления либеральных идей Адама Смита оставалось еще несколько десятилетий.

Все успехи меркантилизма обернулись в Пруссии значительным ростом размеров армии и радикальным перевооружением войск. Более того, развитие прусских вооруженных сил во второй четверти XVIII века отличалось не только количественными, но и качественными изменениями. Монарх, которого принято было назвать королем-солдатом, по сути дела первым в мире заложил основы системы всеобщей воинской обязанности, пришедшей на смену наемным армиям эпохи Ренессанса и начала Нового времени.

Конечно, в те годы речь еще не могла идти о призыве каждого подданного. Те, кто занимались бизнесом или обладали полезными профессиями, не превращались в пушечное мясо, а служили государству более эффективно. Однако крестьянская безземельная масса ставилась в Пруссии под ружье вне зависимости от желания конкретного человека.

Сейчас нам кажется, что переход к всеобщей воинской обязанности — это дело одного указа. Мол, решил король — и все. Но на самом деле военная реформа потребовала в Пруссии осуществления еще одной чрезвычайно важной реформы — перехода ко всеобщему начальному образованию.

Трудно ведь поставить под ружье обычного сельского недоросля. Он не понимает команд, не может взаимодействовать с другими солдатами и даже не знает толком, где право, где лево. Выстроить настоящую прусскую военную машину удалось лишь из детей, которые с пяти до двенадцати лет посещали школу по решению Фридриха Вильгельма. Более ста лет понадобилось для того, чтобы образование обернулось по-настоящему яркими военными успехами. Недаром в XIX веке говорили, что победу в знаменитой битве с австрийцами при Садовой одержал прусский школьный учитель.

Благодаря экономическим успехам страны и новому принципу комплектования войск армия Фридриха Вильгельма стала четвертой по численности в Европе, тогда как по численности населения Пруссия оставалась лишь на тринадцатом месте. В Пруссии жило людей примерно в десять раз меньше, чем во Франции, в то время как под ружьем стояло лишь в два раза меньше.

Формирование такой армии являлось уникальным достижением прусского монарха. Он насколько сроднился с ней, что полагал, видимо, будто и на том свете предстанет перед Господом в мундире. Когда ему сказали, что на аудиенцию к Богу являются наги, а армии на том свете вообще нет, Фридрих Вильгельм чрезвычайно удивился.

Без армии жизнь для него не имела никакого смысла. Однако удивительно то, что со всей своей огромной военной силой Фридрих Вильгельм почти не воевал. Он в основном держал солдат наготове. И перед смертью в 1740 г. наследнику своему король завещал не начинать ни в коем случае несправедливых войн.

Увы, вопрос о том, какие баталии считать справедливыми, а какие — нет, весьма сложен. Фридрих Великий полагал, наверное, что все многочисленные войны, которые он вел со своими соседями, были исключительно справедливыми. Однако итог его деятельности оказался плачевен. После ряда блестящих побед прусская армия надорвалась и потерпела сокрушительное поражение от российских войск в Семилетней войне.

К счастью для проигравших, новый российский царь Петр III заключил с Пруссией мир, и Фридрих сумел сохранить государство, созданное его отцом. Политика меркантилизма была продолжена, хотя к концу XVIII столетия на фоне новых идей, приходящих из Англии, и новых реформ, осуществлявшихся во Франции, она начинала выглядеть явно устаревшей.