Кондотьеры и равновесие сил в Италии

Речными флотилиями и морскими армадами в Венеции командовали венецианцы. Иногда представители венецианской знати выдвигали из своей среды и талантливых полководцев при защите тех городов, которыми они управляли. Прекрасная трехлетняя защита Брешии проходила под руководством Франческо Барбаро, гуманиста и государственного деятеля, которого поддерживали жители города. В войне со Скалигерами венецианцы командовали и сухопутными армиями; более того, в то время сухопутные армии, как и военные флотилии, по большей части состояли из венецианцев-призывников. Но в конце XIV века сухопутные войны почти полностью велись хорошо оснащенными и опытными наемниками. Победы в ломбардских кампаниях часто одерживались с помощью бескровных маневров, перерезавших снабжение вражеских армий или приводивших в смятение войска противника. При таком роде войны Венеция поступала так же, как и другие итальянские города: нанимала предводителей наемников. Их называли кондотьерами, потому что они воевали по контракту, кондотте, в котором оговаривалась сумма, которую наемники получали за свои услуги, и количество солдат, которое они набирали под свое начало. К ним приставляли одного-двух аристократов, называемых комиссарами; они советовались с кондотьерами по поводу плана кампании и отчитывались перед ними. Некоторые комиссары также командовали войсками в бою, но чаще эту роль исполняли профессиональные кондотьеры.

Хотя военное искусство кондотьеров сомнению не подвергалось, они часто давали повод усомниться в своей верности. Среди них не считалось зазорным после окончания срока службы на одно государство заключить договор с его противниками. Считалось, что по истечении срока договора кондотьеры более не несут никаких обязательств перед нанимателями. Но, если кондотьер затевал тайные переговоры с новым потенциальным работодателем, против которого он в настоящее время сражался, и особенно если он во время переговоров упускал выгодные возможности, его подозревали в нарушении условий контракта и могли наказать, как предателя. Кроме того, к предательству приравнивалась сдача того или иного города, захваченного во время службы на соперника. Флоренцию кондотьеры таким образом обманывали не раз; оскорбленный в своих патриотических чувствах Макиавелли не жалел сарказма, обличая этих наемников.

В целом Венеция стала одной из самых преуспевающих республик, которая нанимала кондотьеров, однако трудности возникали и у нее. Самый трагический случай произошел в начале войн за Ломбардию. Венеция пригласила способнейшего кондотьера, Карманьолу, который, состоя на службе у герцога Миланского, доказал, что он лучший в своем ремесле, победив знаменитую швейцарскую пехоту. Вначале Карманьола подтверждал свою репутацию. Но после того как он завоевал для Венеции Брешию и Бергамо, череда побед неожиданно прекратилась, и он стал подозрительно бездеятелен. Совет десяти узнал, что он тайно ведет переговоры с Филиппо Мариа Висконти. Не говоря о своих подозрениях, советники в марте 1432 года пригласили Карманьолу в Венецию, якобы для того, чтобы он подробно рассказал о планах предстоящей военной кампании. Хотя сенат уже предпринял решительные меры по его осуждению, наружу не просочилось ни слова. Карманьолу приняли вполне сердечно и оказывали ему высокие почести, пока он совещался с Советом десяти в комнатах на верхнем этаже Дворца дожей. Но когда он хотел спуститься вниз тем же путем, что и поднялся, он увидел, что служители перекрыли выход и показывают на дверь, которая вела в тюрьму. Через месяц после тщательного расследования суд рассмотрел все улики против Карманьолы, его публично обезглавили.

Ранее, когда Филиппо Мариа Висконти узнал, что Карманьола переходит от него к венецианцам, он задумал его отравить. Венецианцы в сходной ситуации действовали более законно и более решительно, что способствовало повышению престижа Венеции.

Убрать Карманьолу было проще, чем заменить его таким же блестящим полководцем. Среди кондотьеров, которых Венеция наняла позже, особенно знаменательны двое, не столько за их победы, конечно, сколько благодаря их статуям. Гаттамелата, чью конную статую в Падуе ваял Донателло, руководил попытками Венеции освободить Брешию, и некоторые историки приписывают именно ему замысел перетащить корабли через горы к озеру Гарда. Его служба не ознаменовалась яркими победами, зато он сохранял верность Венеции. Бартоломео Коллеони стал венецианским главнокомандующим чуть позже и несколько раз переходил с одной стороны на другую. Наверное, его можно назвать самым удачливым бизнесменом среди кондотьеров; он множил сокровища и пожалованные ему усадьбы, переходя от одного соперничающего государства к другому. После его смерти осталось 231 983 дуката наличными. Эта сумма сравнима с богатствами ведущего банкира того времени, Козимо де Медичи. Коллеони был венецианским подданным, так как родился в окрестностях Бергамо, где у него тоже имелась усадьба. Он понимал, что венецианское правительство, скорее всего, захватит большую часть его богатства, как и произошло на самом деле. Желая смягчить удар, он в 1475 году добавил к своему завещанию приписку, в которой оставлял 100 тысяч дукатов Венеции «на войну с турками и на защиту христианской веры» и выразил желание, чтобы его бронзовую статую воздвигли на площади Сан-Марко. Венецианское правительство конфисковало его имущество, выделив наследникам небольшую долю, но в соответствии с завещанием заказало статую Вероккио. Правда, ее установили не на площади Сан-Марко, а перед больницей, скуолой Сан-Марко и собором Сан-Джованни э Паоло. В храме Святых Иоанна и Павла можно найти много памятников знаменитым венецианцам, но на площади Сан-Марко такое прославление отдельной личности было недопустимо. Несмотря на постоянную смену хозяев, Коллеони ни разу предательски не нарушил контракта с Венецианской республикой; нельзя сказать, что Венеция обманула его доверие, хотя власти и конфисковали его имущество. В его честь воздвигли такую превосходную конную статую, что она, и только она прославила его имя в веках.

Самым удачливым из всех итальянских кондотьеров можно считать Франческо Сфорцу, который воспрепятствовал притязаниям Венеции тем, что стал герцогом Миланским. Состоя в разное время на службе у Венеции, Флоренции или Папской области, он пользовался своим положением и собирал армию, доход и земли, чтобы вписаться в государственную систему. Затем он откликнулся на просьбу Милана, перешел к нему на службу и женился на дочери Филиппо Мариа Висконти. В 1447 году Филиппо Мариа Висконти умер, не оставив наследника мужского пола, и видные граждане Милана объявили Милан республикой. Поборники гражданского гуманизма, например Франческо Барбаро, приветствовали такое торжество республиканских идей и побуждали Венецию, Флоренцию, Милан и Геную заключить сердечный союз. Но Флоренцией, в сущности, управлял Козимо де Медичи, который решил поддержать Сфорцу, чтобы усмирить Венецию. Франческо Фоскари и другие ведущие венецианские политики заключили союз с Миланской республикой, по которому Милан уступал Венеции некоторые города, в том числе Лоди и Пьяченцу, где партия противников Висконти уже провозгласила свободу и впустила венецианские войска, что возмутило многих миланцев. Франческо Сфорце, благодаря умной дипломатической и военной политике, удалось стать герцогом Миланским. Затем он выступил против венецианцев. Противостояние продолжалось до взаимного истощения, завоевания турками Константинополя и посредничества папы. В 1454 году противоборствующие стороны заключили общий мир. По условиям этого Лодийского мира единство итальянской государственной системы выражалось в обеспечении союза пяти ее ведущих представителей – Неаполя, Папской области, Флоренции, Милана и Венеции – ради общей цели: защиты Италии от турок.

Когда в 1425 году Венеция начала череду войн с Миланом, она вместе с флорентийцами якобы отстаивала «итальянские свободы», оберегая политическое равновесие от миланской экспансии. После смерти последнего Висконти угрозу такому равновесию стала представлять сама Венеция. Даже после победы Сфорцы в системе, закрепленной Лодийским миром, Венеция выделялась как самая мощная ветвь.

В архиве имеется запись разговора нескольких кондотьеров. Один полководец призывал остальных избегать одерживать победы для Венеции, потому что, если она станет еще хоть немного сильнее, ей удастся принести в Италию мир и таким образом оставить их всех без работы.