Организационные формы предпринимательства

Почти во всех странах Западной Европы и на Средиземноморье странствующих купцов сменили оседлые. После того как морские перевозки стали более регулярными и в отдаленных центрах возникли колонии, купцам больше не нужно было путешествовать со своим товаром. Так как торговля сосредоточивалась в знакомых портах, отпала и необходимость посылать туда представителей, которые охраняли бы тюки с товаром, зазывали покупателей и искали груз на обратный путь. В восточных портах – в Тане, Трабзоне и на Кипре – было много венецианцев, они жили там годами, получая предназначенные им товары и посылая грузы в ответ. На Западе группы венецианцев обосновались в Брюгге, служившем конечным пунктом для многих галер. Зарубежные колонии основывала не только Венеция, но и другие ведущие европейские торговые города. До тех пор пока каждую партию товара приходилось везти отдельно, ярмарки перемещались из одного города в другой, как в Шампани; но после того как купцы перестали сопровождать свои товары, такие передвижные ярмарки постепенно сошли на нет. Оказалось, что практичнее снова и снова осуществлять поставки в один и тот же город.

Главной задачей для купцов, постоянно живущих на одном месте, было наличие надежных знакомых на отдаленных рынках. Некоторые выходили из положения, создавая семейные фирмы. Один брат жил в Венеции, а другие братья – за границей. Компании такого рода были так распространены в Венеции, особенно в богатых семьях, что после смерти отца его сыновья автоматически становились компаньонами, если только не предпринимали особых шагов для раздела наследства. Примером может служить компания богатейшего жителя Венеции середины века, Федерико Корнаро, и двоих его братьев. Один брат, живший на Кипре, поставлял в Венецию специи, хлопок и другие товары Леванта; второй продавал их в Венеции, а назад посылал деньги для дальнейших закупок или отправлял промышленные товары: 1600 фунтов медных чайников для использования на сахарной плантации, приобретенной Корнаро на Кипре. В семейных фирмах все участники полностью отвечали по долгам своих компаньонов.

Довольно широкое распространение в Венеции начала XIV века получил и другой тип компании: товарищество, куда входили представители разных семей. Хотя такие товарищества считались не такими солидными, как семейная фирма, они существовали в течение нескольких лет, оговоренных контрактом, – обычно от трех до пяти. Венецианцы не образовывали крупные компании из представителей разных семей на долгий срок, как делали знаменитые флорентийские фирмы того периода, например фирмы Барди и Перуцци. Венецианская семья, которой требовалось больше капитала или больше служащих для своих предприятий, предпочитала нанять своего представителя, который получал жалованье или комиссионные, или образовывала временные товарищества, которые лучше всего называть акционерными обществами.

К самым распространенным акционерным обществам принадлежали общества откупщиков налогов; например, несколько человек вносили средства в фонд, чтобы заплатить авансом за право получать налог от продажи вина. Частым также было объединение в общий фонд для крупной покупки, в частности партии перца у египетского султана. В таком случае общая собственность могла распределяться и часто распределялась физически между участниками общества. Корабль, находившийся в совместном владении, конечно, так разделить было нельзя, однако он связывал владельцев; они делили ответственность и прибыль за срок жизни корабля.

Своего рода совместные предприятия, характерные для Венеции, появились после того, как правительство начало выставлять на аукционы галеры на определенные рейсы. Образовались компании, которые назывались галерными; они оплачивали расходы и получали грузы на тот или иной рейс. Иногда все долевые владельцы всех галер в караване образовывали общий фонд, который венецианцы называли «маона», чтобы закупить максимальное количество товара, или нужный груз, или получить дополнительную прибыль от совместной купли-продажи. Стремительные перемены во внешней торговле и судоходстве вызвали предпочтение временных совместных предприятий такого рода.

Еще одним видом временного товарищества были коллеганцы, существовавшие уже в XII веке. Контракты, по которым одна сторона предоставляла капитал, а другая – живую силу, широко применялись в XIV веке в тех отраслях, где условия еще способствовали рейсам странствующих купцов. Ярким примером коллеганцы в сочетании с совместным предприятием (акционерным обществом) служит трагедия Джованни Лоредана, который в 1338 году с пятью знатными товарищами вышел на галерах из Романии в Тану, намереваясь оттуда проследовать в Дели. После Марко Поло и его родственников многие венецианцы устремились через Центральную Азию в Китай, но поворот из Таны на восток, а затем на юг в обход Памира, через горы Гиндукуш в Индию был маршрутом сравнительно новым (см. карту 4). Перед тем Джованни Лоредан уже совершил одно путешествие в Китай и тут же снова собрался в путь. Жена и брат пытались отговорить его от новой авантюры, но он считал, что можно нажить состояние, если поехать к индийскому правителю, который славился не только жестокостью, но и щедростью по отношению к иноземным купцам. К Лоредану присоединились еще пять выходцев из знатных венецианских семей; они слили капиталы, чтобы закупить подарки, которые, как они надеялись, понравятся индийскому радже: часы и фонтан, механические диковинки. Кроме того, каждый участник закупил товаров и за свой собственный счет. Джованни приобрел флорентийские ткани, часть которых он продал по пути, чтобы оправдать расходы. Чтобы повысить свою долю в общем фонде, Джованни Лоредан взял деньги в коллеганце у своего тестя. Индийский раджа, видимо, остался доволен подношениями, так как ответил венецианцам богатыми подарками. Подарки они обменяли на жемчуг. Однако их экспедиция окончилась неудачно, так как Джованни Лоредан и еще два венецианца умерли. На обратном пути жемчуг разделили между компаньонами, но Джованни так и не сумел воспользоваться теми возможностями, о которых он мечтал. Его тесть подал в суд на опекунов малолетних сыновей Джованни, намереваясь вернуть не только свои инвестиции, но и обычную долю -³/₄ от прибыли. Тесть Джованни требовал ³/₄ от всех прибылей от доли Джованни, вырученной от продажи жемчуга. ¹/₄, которая осталась его наследникам, оказалась малым возмещением за такое рискованное путешествие.

Для поездок на сравнительно неизведанные территории коллеганца по-прежнему оставалась лучшей сделкой с точки зрения вкладчиков, потому что гарантировала тем, кто оставался дома, возмещение ущерба. За успех же предприятия отвечал странствующий купец. Он вел переговоры от своего лица, а его вознаграждение зависело от прибыли. Зато в сравнительно безопасные путешествия в хорошо известные торговые центры, такие как Константинополь или Айас, инвесторы готовы были вложить столько денег, что уже в XIII веке проницательный делец мог выбрать самого смелого вкладчика. Иногда средства брали у нескольких сторон – частично у друзей и родственников, а частично у мелких вкладчиков, незаконно раздували счета подотчетных сумм, возлагали неправомерную долю расходов на одних вкладчиков за счет других, передавали другим купцам товары, которые брались продать лично, а иногда даже не спешили явиться с отчетом и расчетами по возвращении в Венецию. В конце того же века приняли целый ряд законов, чтобы исключить подобные действия. Законы приняли либо потому, что беспечные вкладчики действительно нуждались в защите (как случилось позже, в дни фондовых бирж и Комиссии по ценным бумагам и биржам), или просто потому, что вкладчики-домоседы имели больше влияния в советах, чем странствующие купцы.

В XIV веке купцы, остававшиеся на родине, в Венеции, все чаще переходили от коллеганцы как средства инвестирования во внешнюю торговлю к нанятым посредникам-комиссионерам. Вместо доли прибыли комиссионер получал процент от оборота. Вознаграждение комиссионера не зависело от того, сколько получал тот, на кого он работал. Более того, ему и не нужно было знать, получил ли прибыль его доверитель. Он покупал и продавал от имени тех, кто присылал товары на продажу и давал поручение что-либо купить, и он обязан был действовать в соответствии с посланными ему распоряжениями.

Очевидно, Джованни Лоредан не мог отправиться в Индию как комиссионер, потому что тесть, который финансировал его экспедицию, не мог дать ему распоряжения относительно возможной купли-продажи; не мог он и предвидеть тех трудностей, с которыми столкнется его зять. Но между Константинополем и Венецией или Кипром и Венецией в XIV веке был налажен постоянный обмен письмами, и купец, живший в Венеции, был сравнительно хорошо осведомлен о ценах, поэтому он мог послать своему посреднику указания, а затем проверить его работу и понять, с выгодой ли тот действовал. Из-за того, что вознаграждение посредников зависело от объема сделок, они стремились удовлетворить доверителей и заработать себе доброе имя, чтобы ему посылали больше грузов и заказов. В коллеганце посредник получал процент от прибылей (¹/₄); при комиссии агенту платили процент с оборота (от 3 до 5 процентов). Если средний размер прибыли за одно предприятие составлял от 12 до 20 процентов, его награда была примерно такой же; правда, посредник имел меньше свободы действий.

Коллеганца и различные совместные предприятия действовали по-прежнему, но переход к комиссии ускорился благодаря мерам, ограничивавшим коллеганцы, особенно после принятия закона, рассчитанного прежде всего на вытеснение иностранного капитала. После укрупнения Большого совета в начале XIV века венецианские власти ужесточили правила, касающиеся получения гражданства, а также доступа в Большой совет. Они приняли много законов, направленных на то, чтобы прибыль от торговли с Левантом могли получать только местные уроженцы или натурализовавшиеся венецианцы. Венецианцам запрещалось выступать в роли дублеров для иностранцев или любым образом сдавать иностранцам в аренду свои имена, чтобы последние избегали налогообложения за участие в предприятиях, разрешенных только венецианцам. Но поскольку для сбора денег, на которые на Востоке закупались товары и ввозились в Венецию, широко использовались коллеганцы, невозможно было знать, что на самом деле импортер работает не на иностранных капиталистов, которые дают ему деньги. Дабы положить конец порочной практике, партия представителей венецианской знати, которую можно назвать «протекционистской», провела закон, запрещающий ввозить товары из Леванта ценностью больше, чем собственное имущество, заявленное к налогообложению. Создали новое управление, Морское ведомство. Его чиновники следили за исполнением нового закона, однако деятельность нового управления была прерывистой. Судя по всему, оно пользовалось поддержкой правительства лишь в те времена, когда венецианские рынки затоваривались грузами из Леванта. И даже в таких случаях прибыль посредников не страдала, ведь они поставляли товары не за свой счет, а за счет тех, от чьего имени они действовали. Однако закон, скорее всего, беспокоил многих честолюбивых купцов, стремившихся разбогатеть, хотя они и зависели больше от денег, собранных среди соотечественников-венецианцев в коллеганце, чем от иностранцев.

Наем посредников, постоянно проживавших в той или иной стране, вместо странствующих купцов, облегчался рядом новшеств и полезных изобретений. Во-первых, появилась система двойной бухгалтерии. Способ, при котором о каждой финансовой операции делалась двойная запись, позволял купцу, постоянно проживавшему на одном месте, точно знать, чем заняты его компаньоны или посредники. По традиции изобретение двойной бухгалтерии приписывают венецианцам, хотя многие свидетельства этому противоречат. Более ранние образцы двойной бухгалтерии нашли в Генуе и Тоскане. Венецианцы, видимо, внесли некоторые улучшения в размещении и оформлении, которые позже были приняты повсеместно. В частности, они предложили располагать дебит слева, а кредит справа – в два столбика. Бухгалтерию и арифметику, арабские цифры вместо римских преподавали в Венеции педагоги, которых называли «счетных дел мастерами». Они внедрили правило начинать каждую запись одинаково и делать перекрестные ссылки из журнала учета в бухгалтерскую книгу и из одной бухгалтерской книги в другую. Для управления коммерческими предприятиями важно было также вести учет всех предприятий и учитывать поступление и расходование средств компании. Такого рода бухгалтерия позволяла купцу действовать одновременно на многих рынках, знать свои возможности и свой актив.

Для купца, жившего на одном месте, самым главным было убедиться, что посредник сумеет отличить товары, посланные ему на том или ином судне, и затребовать их. Основанием для такого убеждения служили морские законы Венеции XIII века, касавшиеся корабельных писцов. Писец на корабле вел учет всего груза, заполняя своего рода декларацию судового груза, копию которой предоставлял – полностью или частично – по требованию властей. Постепенно такая практика привела к появлению транспортной накладной, которую купец, отправлявший товар, получал от судового писца и мог послать своему заграничному посреднику, который с ее помощью требовал предназначенные ему товары.

Еще одним важным новшеством, вошедшим в обиход в XIV веке, стало морское страхование. В обмен на премию, которую платили авансом, страховщик обещал возместить ущерб, причиненный кораблекрушением или пиратами. Многие купцы считали страхование товара на галерах напрасной тратой денег, ведь эти суда признавались очень надежными. Зато они охотно страховали товары на «круглых» кораблях и сами корабли.

Еще большую важность представлял переводный вексель, который позволял купцу, жившему на одном месте, посылать средства своему посреднику или быстро получать выручку за проданный товар, не вкладываясь в новое предприятие и не посылая посреднику золотые или серебряные слитки. Вдобавок к большому удобству для импортеров и экспортеров, переводный вексель облегчал всякого рода государственные выплаты, например расходы на содержание флотилии или посольства.

Нововведения позволяли предпринимательским структурам различного рода существовать бок о бок. На одном краю находились обладатели больших состояний, возглавлявшие мощные компании. Обычно они смешивали политику и бизнес, как уже упомянутый Федерико Корнаро. Он может служить примером того, как венецианцы обогащались за счет территорий, которые можно назвать колониями, хотя в политическом смысле они не подчинялись Венеции. Так, Кипр управлялся представителями французской знати, которые назывались также королями Иерусалимскими; титул был пустой, если не считать того, что он время от времени вдохновлял своих владельцев на Крестовые походы. Когда король Кипра в 1361 году совершал путешествие по странам Запада в поисках союзников против мусульман, он жил во внушительном дворце Федерико Корнаро на Большом канале в Сан-Луке и получил от Федерико крупный заем, который был истрачен на войны. Взамен Корнаро получил, среди прочего, деревню Эпископи и окружающие ее плантации, которые круглый год орошались одной из немногих протекающих на Кипре рек. Корнаро так интенсивно эксплуатировал реку как источник энергии и орошения, что от этого страдали соседи, особенно рыцари-иоанниты, чей расположенный поблизости замок и сахарный завод в Колосси, примерно в 10 километрах от Лимасола, до сих пор посещают туристы. Процветающие плантации поблизости по-прежнему свидетельствуют о высоком качестве полученного Корнаро дара. Их продукция, которая очищалась на месте, сделала Федерико Корнаро сахарным королем XIV века.

Федерико Корнаро, обладатель огромных плантаций и крупнейший кредитор короля Кипра, и Джованни Лоредан, путешествовавший со взятыми взаймы деньгами в малоизвестные земли, представляли две крайности. Более типичным представителем дельца нового типа стал коммерсант более позднего времени, Андреа Барбариго, первый, от которого сохранились счетные книги с журналом и гроссбухом. Скромное состояние, которое он оставил наследникам по своей смерти в 1449 году, было собрано при помощи возникших за сто лет до того учреждений, благоприятствовавших оседлым купцам. Барбариго покупал обычные товары: хлопок, шерсть, специи, медь, ткани, осуществлял поставки в основном на государственных галерных флотилиях и нанимал посредников, причем не только своих родственников. Он вел свои книги аккуратно, в двойной бухгалтерии, и вкладывал в дело все деньги без остатка, покупая или продавая переводные вексели, дабы извлечь максимальную прибыль из своих вложений. За границей он побывал как-то в молодости, а после много лет не покидал пределы Риальто. Ему нужно было регулярно ходить в контору, чтобы вносить деньги и получать платежи, но главное – для того, чтобы узнавать новости. Его прибыль во многом зависела от тех распоряжений, которые он отправлял своим многочисленным посредникам. Так как в то время не было газет, оседлые купцы полагались на письма от посредников и на слухи. Без походов на Риальто предприниматель оказывался отрезаным от потока информации, на основании которой он принимал решения. Судебный запрет тому или иному купцу посещать Риальто был равносилен изгнанию его из бизнеса.

Для торговых записей использовались значки, позволяющие отличать партии каждого купца. Далее следовали имена грузополучателей, наименование товара – например, ткань (pani), ртуть (arzento vivo), мед (mieli), медная проволока (fil di rame), свинец (piombo) – и его количество.

Венецианский способ ведения двойной бухгалтерии иллюстрируется двойным перечеркиванием каждой записи в журнале. Тот же способ записи обнаруживается в журналах и гроссбухах, которые велись на 100 лет раньше. Описанный в трактате по математике, изданном в 1494 году Лукой Пачиоли, преподававшим бухгалтерский учет в Венеции, такой способ был распространен еще несколько веков.

Все сделки записывались дважды – в дебете одного счета и кредите другого и ежедневно вносились в журнал с коэффициентом цена – прибыль (per – P) в колонке дебета и, после двух косых, ставилось А в колонке кредита.

После того как подобным образом расписывалась каждая сделка и вносилась в журнал в хронологическом порядке, дебет и кредит переписывались также в гроссбух (Quaderno), чтобы собрать воедино сделки, относившиеся к одному и тому же человеку или одному и тому же предприятию. Когда таким образом дебет переносился в гроссбух, в журнале соответствующая запись вычеркивалась одной чертой, а слева на полях записывали номер страницы в гроссбухе. Вторая черта показывала, что так же размещен и кредит; также слева появлялась ссылка на соответствующую страницу.

В записях выплаченные и полученные суммы указывались справа более традиционными римскими цифрами в больших лирах, каждая стоимостью 10 дукатов.