Команда и пассажиры

Отношения с командой также входили в сферу компетенции командующих флотилиями. Дабы убедиться, что на борту галеры присутствует нужное количество людей, командующий устраивал общий сбор, как только галеры приходили из Венеции в Пулу. Если тогда или в ходе других перекличек в ходе рейса людей недосчитывались, патрон галеры обязан был нанять заместителей. У патронов галер имелся очевидный экономический интерес в урезании расходов, и одним способом добиться нужного результата был наем малочисленной команды. Кроме того, некоторые старались сэкономить на питании. Капитан следил за тем, чтобы членам команды доставалось по 18 унций сухарей, а также вино и бобовый суп. Жалованье всех членов команды определялось сенатом; чтобы не дать патронам галер вычитать у матросов процент от их жалованья, при выплате аванса нанятым матросам патроны должны были «складывать к ногам дожа» мешки с деньгами, в которых было достаточно монет для полной выплаты жалованья, а затем распределять деньги в присутствии государственных казначеев или одного из старейшин по морским делам.

Неоднократное упоминание закона о недопущении «откатов» свидетельствует о том, что служба на торговых галерах пользовалась популярностью. Базовые ставки и на военных, и на торговых галерах в Венеции в начале XV века заметно снизились, возможно, из-за того, что после возвращения Далмации количество неквалифицированных моряков возросло. Отрицательно повлияло на рынок труда и сокращение количества «круглых» кораблей. Торговые галеры оставались одним ярким пятном, одним сегментом торгового флота, который бурно развивался. Хотя жалованье матросов было небольшим, оно дополнялось побочными доходами, главным из которых было право каждого члена команды везти бесплатно собственный груз. Офицеры везли большие сундуки, сложенные наверху центрального прохода; гребцы складывали все, что могли, под своими банками и поднимали их, чтобы освободить место для своего груза. Помимо одежды, оружия и других личных вещей каждый член команды находил место для различных товаров, которые можно было относительно дешево купить в одном месте и которые он надеялся с выгодой продать в другом. Когда таможенные чиновники начали конфисковать хлопок, ввозимый в Венецию моряками среди одежды, сенат пошел на компромисс, издав в 1414 году указ, по которому каждый моряк получал освобождение от налогов в размере 10 дукатов. Эту сумму в 1608 году повысили до 20 дукатов. Не облагались налогами сыр и вино, ибо, хотя патрон галеры обязан был предоставить матросам сухари и суп, каждый гребец имел право провозить какую-то еду дополнительно. Иногда моряки неплохо наживались, торгуя прямо на борту галеры. Когда галера входила в гавань, ее окружали мелкие суда, с которых торговали едой и другими товарами. В одном случае в Александрии таможенники султана и венецианские купцы не сразу договорились об обмене. Пока велись переговоры, члены команды, не теряя времени, успешно торговали с мелкими торговцами, приставшими к галере с двух сторон.

Около 1490 года на торговые галерные флотилии нанимали около 4 тысяч матросов. Был принят ряд законов, улучшавших условия труда галеотти и их статус, особенно после XIV века. Неизвестно, насколько неукоснительно соблюдались законы об охране жалованья, рациона и торговых прав моряков, но можно сказать, что, по крайней мере в дополнение к факторам снабжения и спроса, определявшим общий уровень вознаграждения моряка, законы, касавшиеся торговых галер, были благоприятны для команды и их соблюдение обеспечивалось независимыми командирами. Помимо всего прочего, венецианские власти исторически питали слабость к морякам, что выражалось в частых ссылках в указах сената на моряков как важную часть государственной власти («la marinareza di questa cittade, la quale ? principal membro de nostro stato»).

В еще лучшем положении, чем гребцы, находились на торговых судах офицеры, квалифицированные матросы, а также лучники или солдаты. Больше всех из простолюдинов получал главный штурман (армирайо), заменявший капитана во всех вопросах, связанных с навигацией и сражениями. В XIV веке капитаны сами выбирали главных штурманов, но после 1430 года главного штурмана для каждой флотилии выбирали дож и другие высшие сановники республики. На каждый пост претендовали от 10 до 20 кандидатов. В их число входили самые искусные мореплаватели, которых можно было найти в Венеции, включая, например, картографа Андреа Бьянко. Свои знания они обобщали не только на картах, но и в журналах, отражавших широту их интересов и обязанностей. В этих журналах можно найти астрономические показатели, записи о приливах и отливах и общие математические задачи, например оценку высоты отдаленных объектов. Заметки о мерах веса и других, применяемых на различных рынках, показывают их интерес и к торговле. Главные штурманы, кроме того, также отвечали за слаженность действий команды и следили за питанием низших чинов: в их журналах можно найти подробное описание рациона и правил работы. Одно правило требовало, чтобы главный штурман, когда галера шла на веслах, через установленные интервалы устраивал перерывы на отдых и еду. Кроме того, следовало на час прекращать ход на веслах перед рассветом, чтобы гребцы могли поспать и были готовы либо бежать, либо преследовать вражеское судно, если оно появится на горизонте. Хотя в начале XV века главных штурманов стали сажать за капитанский стол, в конце века они занимали главное место за отдельным столом, где питались другие офицеры из числа простолюдинов и матросы (гребцы ели на своих рабочих местах). Главный штурман был членом экипажа, и матросы считали его своим главой.

За главным столом (вместе с капитаном, если он служил на флагманском корабле, с патроном на других галерах) питались также благородные купцы, платившие за место на галере, капеллан и часто корабельный врач, на что имеются ссылки у мастера Гвалтьери (см. гл. 15). Купцов, колониальных чиновников и дипломатических посланников считали пассажирами, их обычно охотно брали на борт. Однако паломников на торговые галеры допускали лишь по особому разрешению. Капеллан исполнял также роль нотариуса; судя по уставу, это и были его основные функции. Корабельным врачом выступал иногда высокообразованный медик, обладавший не меньшими познаниями в астрологии и астрономии, чем главный штурман. В Венеции не проводили четкого разграничения между хирургами, считавшимися специалистами по лечению ран, и людьми, которых называли «врачами», потому что они прошли специальную подготовку для ведения физического, то есть внутреннего, лечения. В большинстве стран эти две ветви профессии разделялись довольно четко. Например, в Англии в XVI веке во флоте имели право служить лишь хирурги, которым запрещалось лечить внутренние болезни, но в Венеции многие медики были и квалифицированными хирургами, и врачами общей практики и входили в один цех. У цирюльников имелся свой цех, им запрещалось проводить любые операции, кроме удаления зубов, вскрывания вен и кровопускания по указанию врача. Цирюльник, которому платили столько же, сколько и трудоспособному матросу или лучнику, входил в команду на каждой галере, но командующий флотилией должен был брать в рейс и врача-хирурга, который получал по гроссу в каждый платежный день от всех членов команды. Некоторые из них принадлежали к числу самых выдающихся медиков своего времени и стали профессорами в Падуе или Болонье.

За столом главного штурмана («армирайо» на флагманском корабле и «уомо ди консейо» на остальных галерах) сидели два помощника («комито», который командовал на корме, и «парон юрато», который командовал на носу), судовой писарь, «пенезе» (старший механик), корабельный плотник и конопатчик, главный канонир (после того как на галерах появились пушки) и от 8 до 12 «помощников» («ночьери» или «кампаньи»), квалифицированных матросов. Они были молодыми людьми, которым в будущем предстояло стать помощниками главного штурмана и главными штурманами. Из их рядов вышли герои многих сражений. Именно два помощника спасли галеры Варварии от кораблекрушения в 1524 году, они приплыли на берег с буксирами. Капитан флотилии воздал им должное, не скупясь на похвалы в докладе сенату. Еще один помощник в 1526 году спас галеру в Бейруте. Видя, что все старшие офицеры и штурманы совершенно отчаялись в шторм, он взял командование на себя и привел галеру в порт. В награду сенат срочно повысил его особым указом.

Помощники главного штурмана обычно избирались комитетом Коллегии, как и лучники, которых на каждой галере насчитывалось от 20 до 30. Отбор последних, а позже аркебузиров и канониров проходил на стрельбищах, расположенных в различных частях города, особенно на Лидо. И снова многочисленные правила, призванные исключить фаворитизм или отступные, показывают, каким спросом пользовались эти места. Когда в конце XV века спад на частных верфях оставил многих конопатчиков и корабелов без работы, приказали брать на каждую галеру по три корабела и два конопатчика; их считали лучниками и платили столько же, сколько и обычным лучникам. Кроме того, многие конопатчики становились помощниками главного штурмана. Хотя возможности провозить личный груз и привилегии за столом у помощников, главных специалистов и лучников различались, платили им примерно одинаково, по 3–4 дуката в месяц, что в 2,5 раза превышало жалованье гребцов, составлявшее 8 малых лир в месяц.

Среди лучников выделялась одна привилегированная группа, которой платили больше. В нее входили аристократы, которых называли «лучниками-офицерами». Они питались за капитанским столом. Иногда их называли просто «галерными аристократами». Школьное образование считалось в Венецианской республике необязательным, особенно после 16 лет. Молодежь училась у взрослых за работой, часто помогая в процессе. Хотя в среде купцов-аристократов официальных подмастерьев не было, молодые представители знати с юных лет выходили в море, сопровождая отцов и других родственников. Для поощрения такой практики сенат создал институт «офицеров-лучников». Кроме того, такая служба помогала обедневшим представителям знати пополнить состояние. В дополнение к жалованью благородные лучники могли заработать в рейсе от 100 до 200 дукатов. Их выбирал комитет Коллегии, а позже – Совет сорока. В 1400 году патрон каждой галеры обязан был платить, кормить и предоставить место для четырех таких молодых аристократов. Когда их количество увеличили до шести, а в 1483 году до восьми, на торговых галерах каждый год предоставляли места для 150 таких юношей.

Примером того, как такое распоряжение помогло обедневшему молодому аристократу сделать карьеру в коммерции, служит Андреа Барбариго, которого можно назвать типичным венецианским купцом XV века. Его отец командовал Александрийской флотилией. Однажды зимой одна его галера потерпела крушение у берегов Далмации. Его обвинили в неисполнении долга, так как он не пришел на помощь к терпящим бедствие, и приговорили к штрафу в размере 10 тысяч дукатов. Обеднев, Андреа, которому тогда было около 18 лет, занялся торговлей. Его единственным преимуществом были семейные связи и пара сотен дукатов, которые дала ему мать. Он поступил на службу лучником-офицером, сумел преумножить свои сбережения. Перед смертью в 1449 году его имущество оценивалось в 10–15 тысяч дукатов. Такое состояние нельзя назвать огромным, однако оно было существенным.

Идеальным примером того, как институт офицеров-лучников должен был способствовать воспитанию моряков, служит Альвизе да Мосто, прославившийся своими походами в Экваториальную Африку. Впервые он вышел в море в четырнадцатилетнем возрасте. Ему не исполнилось и двадцати, когда его двоюродный брат Андреа Барбариго поручил ему обменять ткани и бусы на золото в портах Северной Африки. В позднейших письмах да Мосто объяснял, почему пошел офицером-лучником на галеру, которая отправлялась во Фландрию: «Побывав в различных частях наших Средиземных морей, я решил совершить поход в другую часть, во Фландрию, и с целью извлечь прибыль, и потому, что решил… с юности работать, развивая свои способности, чтобы с помощью знания света я в более позднем возрасте сумел достичь почетного отличия».

Вначале молодые представителей знати, желавшие стать офицерами-лучниками, проходили отбор. Они должны были доказать, что им уже исполнилось 20 лет и что они хорошо стреляют. Специальный комитет оценивал их стрельбу в особых местах. С течением времени институт офицеров-лучников изжил себя и представлял скорее благотворительную помощь бедным аристократам. Возраст снизили с 20 до 18 лет, иногда брали и юношей младше этого возраста. Выбранные часто продавали свои права на жалованье, питание и место на галере. Чаще всего покупателями служили патроны галер, подобные сделки помогали им урезать расходы. Сенат издавал все новые и новые указы, направленные на то, чтобы избранные офицеры-лучники в самом деле служили на галерах или подыскивали себе приемлемую замену. Однако служба по-прежнему давала некие образовательные навыки до самой середины XVI века, что отмечено в добрых советах, которые дал некий Бенедетто Сануто в письме своему брату, поступившему офицером-лучником в Александрийскую флотилию. Почти все советы касались товаров, которые он должен был закупить и продать, советы, которые пригодились бы ему в торговых делах. Назывались также старшие люди, чьему примеру юноша должен был следовать. Письмо начиналось и заканчивалось советами личного свойства: выказывать почтение капитану, за чьим столом юноша будет питаться, не тратить время на игру в карты, а вместо этого читать книги, не переедать и особенно не увлекаться лакомствами в Александрии, избегать женщин легкого поведения на Корфу и на Крите, от которых можно заразиться «французской болезнью», следить, чтобы одежда, по нерадению слуги, не упала за борт, тепло одеваться.

БОЛЬШАЯ ГАЛЕРА ПОДХОДИТ К РОДОСУ

На гравюре по дереву работы Эрхарда Рювиха из Утрехта, который совершил вместе с Бернгардом фон Брейденбахом паломничество в Палестину в 1483–1484 гг., изображен просторный корпус большой галеры, на которой везли запас свежего мяса. Видны также стоящие один на другом сундуки на центральном мостике. В противовес трехмачтовым галерам с гравюр середины XV в. последние большие галеры имели только небольшую мачту на носу. Она была меньше фок-мачт на каракках, которые Рювих изобразил наверху, на заднем плане; они также оснащались прямоугольными парусами

Самые подробные описания торговых галер и жизни на борту можно найти в записках паломников, которые считали эти путешествия самыми волнующими и яркими событиями своей жизни, а иногда писали наставления потомкам. Дабы усилить интерес к своим путевым запискам, паломники включали в них небылицы, которые рассказывали моряки, и даже копировали сочинения друг друга ради законченности повествования. Один немецкий паломник, за неимением фотокамеры, взял с собой гравера, который иллюстрировал путевые записки благородного путешественника великолепными гравюрами с изображением кораблей, гаваней и сцен на Святой земле. Однако паломники довольно редко путешествовали на торговых галерах, хотя время от времени Арсеналу приказывали оснастить большую галеру ради какого-нибудь особенно высокопоставленного паломника, например герцога Ланкастера, который позже стал королем Англии Генрихом IV. Бедные паломники путешествовали в трюмах на «круглых» кораблях, но излюбленными туристскими судами в XV веке были галеры, похожие на торговые, но принадлежащие частным лицам. Шум, грязь, вонь и суета, стоны, пот и воровство матросов, пышно отделанные кормовые надстройки, украшенные гербами командира-аристократа, ночная перекличка рулевого и впередсмотрящего – должно быть, на таких галерах все это было более или менее одинаковым.

ВЫСАДКА ПАЛОМНИКОВ НА СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ

Гравюра по дереву работы Рювиха из Утрехта

Часто паломники называли гребцов «рабами». Может быть, они просто использовали термин, которым дома называли прислугу; возможно, некоторые гребцы на частных галерах в самом деле были рабами капитана. С другой стороны, паломники не могли не видеть, как галеотти устремляются на берег в каждом порту, где торгуются с местными купцами. Кроме того, галеотти продавали свой товар паломникам, стараясь их надуть. Судя по всему, большинство гребцов не были рабами, прикованными к банкам. И конечно, наем рабов на галеры, которые правительство отдавало в аренду, стал бы вопиющим нарушением указов сената и распоряжений командующего флотилией.

Хотя паломников-туристов перевозили на частных галерах, такие перевозки тоже регулировались; туризм и в то время считался одной из важных статей дохода Венеции. В окрестностях площади Сан-Марко стояли специальные киоски, над которыми развевались флажки того или иного капитана. Он заключал с правительством контракт на доставку паломников в Иерусалим. Путешествие на галере имело то преимущество, что они по пути посещали много мест. Пассажиры устремлялись на берег, где можно было отдохнуть от корабельной пищи и осмотреть достопримечательности. Разумеется, ни один из портов не мог тягаться с Венецией по части «хлеба и зрелищ». Кроме того, венецианские таверны и бордели также подчинялись строгим правилам. Вследствие всего этого паломники, ожидавшие, пока капитан наберет достаточное количество пассажиров и дождется попутного ветра, становились свидетелями пышных церемоний.