Поздний Ренессанс и последующий период

Более поздняя история Пьяццы и окружающих ее зданий переносит нас за пределы эпохи Сансовино, однако ее можно изложить вкратце. Получивший в наследство много знаний и предприимчивости, но мало воображения, Винченцо Скамоцци закончил библиотеку, как описано выше. Используя те же раппорты и добавив третий этаж, он построил на южной стороне Пьяццы Новую прокурацию. Более простое в плане здание Старой прокурации работы Кодуччи было расширено, аркады двух зданий смыкались на западной стороне с фасадом церкви Сан-Джеминиано работы Сансовино. В годы правления Наполеона церковь Сан-Джеминиано снесли, и аркада, похожая на ту, что примыкала к Новой прокурации, протянулась до западной оконечности площади. За ними построили церемониальный вход и бальную залу для дворца итальянского короля (теперь там вход в музей Коррер). Зерновые склады, которые ранее размещались с южной стороны Новой прокурации, снесли и разбили там королевский парк с видом на пристань Сан-Марко. Его до сих пор называют Джардинетто Реале.

История площади Сан-Марко будет неполной, если не рассказать подробнее о Кампаниле. Ее неоднократно испытывали на прочность землетрясения, страдала она и от пожаров. В 1403 году, при праздновании победы над генуэзским флотом под водительством Бусико, выгорел шпиль, пришлось его перестраивать. Именно тогда его впервые покрыли позолоченной медью. В 1489 году в шпиль ударила молния и расколола колокола. Сразу же заказали перестройку колокольни в камне, однако строительство завершилось лишь около 1513 года, когда Антонио Гримани, финансист, едва не погубивший свою карьеру тем, как обошелся с флотом в войне с турками в 1499 году, вложил в строительство свои деньги, а также средства из резервного фонда прокураторов Сан-Марко и вернул себе утраченную популярность, закончив строительство. Полученный им кредит помог ему увенчать свою реабилитацию: в 1521 году его избрали дожем.

Поскольку шпиль в 300 футах над землей увенчивала покрытая медью статуя архангела Гавриила, неудивительно, что в XVI веке в шпиль не менее трех раз ударяла молния. Так продолжалось и позже, до 1776 года, когда соорудили молниеотвод, через пару десятков лет после того, как Бенджамин Франклин изобрел это устройство для защиты от молний.

Признаки трещин появились в начале июля 1902 года, однако их не восприняли всерьез, и 14 июля в 10 утра башня рухнула. Венецианцы, называвшие Кампанилу «отцом», главной из всех многочисленных приходских колоколен, говорили: «Отец упал как благородный человек», никого не убив и почти не причинив ущерба ни собору Святого Марка, ни библиотеке Сансовино. Кампанила обрушилась вниз, уничтожив только Лоджетту работы Сансовино. Собравшийся в тот же день Венецианский городской совет постановил восстановить ее «в том же виде и на том же месте», и с помощью приходов строительство было завершено в 1912 году.

Церковная архитектура эпохи Высокого Ренессанса в Венеции черпала вдохновение не столько от Сансовино, сколько от Андреа Палладио (1508–1580), который начинал в Венеции и создал многие свои шедевры там или в окрестностях города, где строил дома для венецианских аристократов. Он был простым каменщиком, когда один из хозяев признал его необычные способности, побеседовал с ним о латинских авторах, писавших об архитектуре, отвез в Рим, где Палладио изучал и современные, и античные памятники, а также рекомендовал его другим аристократам, которые строили себе новые виллы. Палладио изучал и археологические артефакты, и латинские тексты, поэтому в 1556 году уже мог сотрудничать с Даниэле Барбаро, венецианским аристократом-гуманистом, в издании труда древнеримского архитектора и инженера Витрувия. В 1570 году, когда после смерти Сансовино превосходство Палладио стало непревзойденным, он издал свои «Четыре книги об архитектуре». В своем труде Палладио с помощью точных, практичных эскизов описал и здания, которые строил, и решения, которые счел подходящими для различных видов зданий. Перевод и издание его труда на много веков сделали Палладио главным авторитетом для английских и американских благородных господ, которые хотели принять участие в проектировании своих загородных домов, например Томас Джефферсон в Монтичелло.

Красота загородных особняков, созданных Палладио, не зависела от богато украшенного фасада, подобно библиотеке Сансовино или Палаццо Корнеро, но зависела от гармонических пропорций здания в целом и нескольких орнаментальных деталей, расположенных в стратегических местах. Для крыльца или в качестве обрамления главного входа Палладио использовал колонны и фронтоны, как на фасадах храмов, которые он измерял среди древнеримских развалин. Желая применить такие храмовые фасады в церковной архитектуре, он и другие архитекторы эпохи Возрождения столкнулись с проблемой приспособления романского церковного фасада к зданию, которое, в отличие от древнеримских церквей, имело главный проход, неф, поднимавшийся на целый этаж выше, чем боковые приделы. Призванный создать фасад для церкви Сан-Франческо делла Винья в Венеции, которую начал, но не окончил Сансовино, Палладио придумал решение, сочетавшее два церковных фасада, оба начинались от одного основания, один был высотой с неф, и его частично перекрывал другой, шириной во всю церковь. То же решение он более гармонично применил в полностью созданной по его плану церкви Иль Реденторе, построенной в выполнение обета, данного во время эпидемии чумы 1575–1577 годов, и еще раз в церкви, завершенной после его смерти, в монастыре Сан-Джорджо Маджоре.

Загородные дома Палладио размещались так, чтобы их было видно издалека. В Венеции из-за сети переулков и каналов красивых видов было немного, и правительство не склонно было попирать права собственности, расчищая место, чтобы у того или иного здания появилось желаемое окружающее пространство. Но гавань Венеции подарила ей архитектурное пространство, которое в большинстве других городов можно было получить лишь после сноса многих строений. Иль Реденторе возвышалась над широким каналом, который отделяет Джудекку от остального города. Для того чтобы открылся вид на Сан-Джорджо Маджоре напротив Дворца дожей, все же пришлось немного сносить. Когда Палладио создавал чертежи церкви и монастыря, неприметные строения перед церковью мешали такому виду, но по просьбе дожа Леонардо Доны и Коллегии их убрали, чтобы ничто не мешало виду на Дворец дожей от фасада церкви.

Без таких зданий, какие создал Палладио для монастыря Сан-Джорджо Маджоре, та сторона пристани Сан-Марко сливалась бы с низким, расплывчатым горизонтом лагуны, испещренной островами. Сейчас же водное пространство включено в архитектуру города.

Очертания пристани Сан-Марко были дополнены зданиями собора Санта-Мария делла Салюте и таможни. Правительство в 1630 году проголосовало за постройку новой церкви, посвященной Богоматери в благодарность за то, что закончилась эпидемия чумы. Для того чтобы освободить место, снесли старую церковь и больницу. Храм построили по проекту Бальдассаре Лонгена. Он творил скорее в живописном стиле Сансовино, чем в относительно спокойном стиле Палладио. Классические мотивы сменились новой, более выразительной манерой в стиле барокко, в то время как целостность достигалась тем, что над восьмиугольной в плане церковью возвышался купол. Не один десяток лет занял подвоз столбов для поддержки такого тяжелого памятника. Строительство продолжалось в годы войны за Крит и завершилось лишь после 56 лет трудов, в 1687 году.

Тем временем перестроили в основательном и простом стиле здания таможенных складов между храмом Санта-Мария делла Салюте и пристанью Сан-Марко. Завершение здания таможни в стиле достойном плана – с возвышающимся над ней собором Санта-Мария делла Салюте, сверкающим Дворцом дожей слева и Сан-Джорджо впереди – стало сложной задачей. Комитет по присуждению премий объявил конкурс. Победителями, которые выполнили задание и заполнили брешь, стали Джузеппе Бенони и Бернардо Фальконе.

В противовес выросшим вокруг него зданиям в стиле барокко и ренессанса Дворец дожей сохранил готический внешний вид без изменений. Во внутреннем дворе, где Антонио Риццо отобразил изящное изобилие раннего ренессанса, его церемониальную лестницу переименовали в «Скала деи Гиганти», когда Сансовино подчеркнул ее доминирование над двором, поместив на ней две гигантские статуи, Меркурия и Нептуна, которые символизировали источники венецианского богатства и власти: торговлю и море. Сансовино создал и Скала д’Оро в западном крыле, Золотую лестницу, которая вела к местам власти: залам заседаний коллегии, сената и Совета десяти. Кроме того, Палладио спроектировал несколько величественных комнат, которые были перестроены и отремонтированы после пожара 1574 года.

Во время еще одного пожара, случившегося 20 декабря 1577 года, сгорели верхние этажи крыльев, выходящих на пристань Сан-Марко и на Пьяццетту, пострадал зал Большого совета. Ущерб был так велик, что встал вопрос, не перестроить ли весь Дворец дожей в «более современном» стиле ренессанс. Спросили мнения у 15 ведущих архитекторов. Некоторые из консультантов предлагали снести до основания старый дворец и построить новый по плану, в котором предлагались дорические, ионические и коринфские колонны, расположенные в классическом стиле одни над другими. Хронист того времени писал, что Палладио был вождем тех, кто предлагал полную перестройку; данное предложение повторяют до сих пор, так как оно запечатлелось благодаря красноречию Рескина, викторианского историка искусства, который ненавидел ренессанс. Полное издание предложений Палладио позволило его почитателям отговорить его от замысла такого кощунства, как разрушение готических арок дворца, но Палладио все же описал ущерб от пожара как достаточно веский повод, чтобы требовать строительство нового дворца с нуля; воспользовавшись случаем, он осудил любые здания, зависевшие от деревянных балок, железных скоб и цепей. На примере Античности он отстаивал превосходство каменной кладки, когда прочные нижние этажи поддерживают более легкие верхние.

Решение сената было консервативным. Как рекомендовал комитет, сенат проголосовал за перестройку двух сожженных крыльев с помощью укрепления фундамента и изменений в интерьере – предлагалось перевести в отдельное здание тюремные камеры, которые до того располагались в юго-восточном углу, но фасады оставить без изменения. До 30 сентября 1578 года Большой совет собирался в огромном цехе Арсенала, в котором раньше изготавливали и хранили весла. Тем временем старшины корабельных плотников нашли на лесном складе Арсенала необходимые массивные брусья. Верхние этажи дворца перестроили, применив презираемые Палладио деревянные и металлические части; работа заняла гораздо меньше времени, чем два-четыре года, которые Палладио осторожно назвал необходимым. Честь такой быстрой постройки принадлежала старшине Арсенала. Административным инспектором также был плотник по профессии, Антонио да Понте, старшина Соляного цеха. Он занял этот пост не потому, что был специалистом в солеварении, но потому, что Соляной цех распределял большую часть денег, которые сенат выделил на строительство. Под руководством да Понте рядом с дворцом построили и тюрьму, в которую входила штаб-квартира полиции. Ее грубый стиль и малая высота уравновешивают Дворец дожей. Знаменитый мост Вздохов, по которому можно было проводить узников из камер в залы Совета десяти или инквизиции для допроса, был завершен в 1614 году.

Площади Сан-Марко и Риальто с самого начала были двумя главными центрами Венеции. В то время как Пьяцца и пристань Сан-Марко в XVI веке постепенно застраивали красивыми зданиями, Риальто оставалось сравнительно заброшенной. Большой пожар 1514 года не стал поводом для проектирования более крупного и живописного места встреч купцов и финансистов; не было построено ничего способного сравниться с Биржей, которая появилась в Антверпене в 30-х годах XVI века. Предложение о такой перепланировке было обречено с самого начала, так как правительство озаботилось скорейшим открытием вновь киосков и лавок, от которых привыкло получать существенный доход. В разгаре была война с Камбрейской лигой; контроль материковых владений Венеции оставался под вопросом; для дорогого долгосрочного планирования время было неподходящее. Более того, стоимость недвижимости в соседних кварталах была чрезвычайно высока. Подчеркивая оживление торговли в окрестностях Риальто, Марино Сануто отмечал, что его семье принадлежала там крошечная таверна, аренда которой приносила больший доход, чем самые роскошные городские дворцы. Многие аристократы получали ренту от недвижимости, примыкающей к небольшой открытой местности у подножия моста Риальто рядом с правительственными учреждениями и портиком церкви Сан-Джакомо, которые образовали сердце Риальто. Предложения о перепланировке не находили достаточной поддержки. Конечно, незадолго до того перестроили Фондако деи Тедески на другом берегу Большого канала и к 1525 году отремонтировали Дворец казначеев, который также пережил пожар. Около 1554 года призвали Сансовино, чтобы спланировать дополнительное правительственное здание и прибыльный торговый центр рядом с ним на берегу Большого канала; это стало одним из его самых банальных, неинтересных произведений.

Нужен был новый мост, так как старый, деревянный разрушался. В 1551 году приняли решение о постройке нового, более прочного и изящного каменного моста, пригласили архитекторов, но Совет десяти отказался выделить необходимые для строительства средства. Только после того, как власть Совета десяти была ограничена, в 1587 году комитет по заключению контрактов приступил к изучению перспектив. Решено было поставить на мосту два ряда коммерческих лавок. Мост должен был возвышаться на 24 фута над водой, чтобы под ним могли проходить бученторо. Предметом долгих и ожесточенных дебатов стал вопрос о количестве арок у моста – сделать три или достаточно одной. Приглашенные полдюжины архитекторов-инженеров никак не могли прийти к согласию. Скамоцци высокомерно настаивал на необходимости трех арок. Антонио да Понте говорил, что можно построить и одноарочный мост, причем один пролет создаст более внушительную структуру. Комитет, состоявший из аристократов, проголосовал двумя голосами против одного в пользу предложения да Понте, и сенат одобрил его решение. Член комитета, оставшийся в меньшинстве, возможно по наущению Скамоцци, продолжал критиковать решение, сомневаясь в прочности основания даже после того, как да Понте приступил к работе. Мост был закончен в 1592 году и доказал свою прочность, пережив сильное землетрясение в июле того же года.

Контраст между нежеланием обновления в окрестностях Риальто и ростом числа красивых зданий вокруг Сан-Марко отражал преобладание государственных дел над торговыми в Венеции в XVI и XVII веках.